Изгнанный, Джерри опустился на ступеньку крыльца. Так он и просидел целый час, пока не подъехало вызванное такси и не отвезло его домой.
— Ну вот, — Такет откинулся на спинку кресла; на его круглом лице играла довольная улыбка. — В этой распечатке, — он похлопал по папке, которую Джерри принес из дому, — все цифры на месте. А вот во второй не хватает одного маленького столбика. Наверняка недоглядели.
Да уж. Чек за этот «недогляд» лежит себе у Джеральда в нижнем ящичке стола. Но Джерри решил не посвящать Такета во все. Пусть думает, что это лишь ошибка.
— Если мы заключаем сделку, исходя из неполных данных, то упускаем некоторые пункты, и контрактом они не оговариваются. Стоит только какому-нибудь умнику прознать о нашей ахиллесовой пяте, как… — Такет взмахнул рукой, — фьюить! Тут-то компанию и сцапают, а я вообще останусь не у дел.
Джеральд с Кармен как раз и замышляли воспользоваться уязвимостью компании.
Джерри вспомнил о фотографии, которую нашел в доме. На ней были Джеральд и Ким с родителями. Наверняка та была рада, что ему небезразлична ее семья, раз он поставил фотографию на видное место. Но для Джеральда это была единственная возможность хранить фотографию Кармен у себя, не навлекая подозрений.
Их тайные свидания объясняли счета из мотеля и ресторана и пачку презервативов. А что до шампанского, так оно, скорее всего, предназначалось для празднования их успеха.
В воскресенье, на пикнике, Кармен интересовалась, говорил ли он с Отто Хоскинсом. На самом деле она проверяла, добыл ли Джеральд поддельные расчеты.
Все это, конечно, любопытно. Но при чем тут Ким? Впрочем, одно стало ясно — он не защитит Ким без ее помощи. Ему удастся вернуть доверие, если он покажет все, что смог разыскать, и убедит ее — дело не в опечатке, расчеты сфабрикованы… Если потребуется, он выложит даже всю горькую правду о себе.
Джерри поднялся и пожал руку тому, кто пролил свет на это запутанное дело.
— Пит, нет слов, как я признателен тебе.
— А я уж как рад, что остаюсь при работе и с пенсией.
Когда он ушел, Джерри вздохнул глубоко, собираясь с духом, и, схватив стопку папок и счета в качестве улик, быстро прошел мимо лифта и, перепрыгивая через ступеньку, помчался к кабинету Ким.
Она услышала его шаги и развернулась в кресле. В ее глазах стоял вопрос.
Джерри принял его за приглашение к разговору. Он придвинул свободный стул поближе к столу и выложил перед ней бумаги.
— Это должно убедить тебя в том, что сказанное мною вчера — правда.
Ким подперла рукой голову.
— Джерри, я сейчас очень занята.
— Я не займу у тебя много времени. Ты только взгляни. К твоему сведению, здесь доказательства.
Джерри ждал. Ким наморщила лоб в раздумье. Наконец кивнула ему, соглашаясь выслушать. Он принялся с жаром рассказывать о найденных уликах. Ким слушала. Постепенно уголки ее красивых губ угрюмо опускались вниз. Она вздрогнула лишь однажды, когда тот заговорил о тайных свиданиях Джеральда и Кармен в дорогих ресторанах и номерах мотеля.
— Мне известно обо всех твоих шашнях за моей спиной, и хорошо, что ты признал это, — наконец произнесла Ким. Ее голос прозвучал безжизненно. — Не понимаю только, зачем ты расписываешь ее как преступницу. Вот уж не ожидала от тебя такой мстительности.
— Виновата не одна Кармен. — Джерри с усилием сглотнул, прежде чем выложить все до конца. Ким считает его подлецом. Что она подумает, когда узнает, как Джеральд подделал расчеты?
Ким отнеслась к его рассказу спокойнее, чем он ожидал, но все же была потрясена.
— Признаюсь, ты меня шокировал. — Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Потом открыла и пристально посмотрела на Джерри. — Я ценю твое откровенное признание в… соучастии. Но не понимаю, почему ты сделал это.
— Почему Джеральд пошел на это?
— Нет. Почему рассказал мне. Ведь вам обоим могла сойти с рук эта подтасовка. По крайней мере вы успели бы провернуть сделку и сбежать из страны. Зачем ты собственными руками губишь такое продуманное дело? Если только… — Ким задумчиво постучала карандашом по столу, — если только вы с Кармен не переругались и ты не мстишь ей. Тогда ты готов сгореть сам, лишь бы ей стало хуже.
— Нет, я плохо переношу жару, — возразил Джерри, представляя геенну огненную. — Потому и служу у хороших парней.
Она взглянула на него как-то по-особенному; в ее взгляде были удивление и недоумение.
— О чем это ты?
— О том, почему я здесь — оберегать тебя от несчастий.
Ким, потеряв терпение, отшвырнула бумаги на край стола.
— Будь добр, не начинай сначала.
— Я не знаю, какое отношение ты имеешь к этой махинации… — Джерри коснулся ее руки. Она вздрогнула, но не отстранилась. — Но уверен, что жизнь твоя в опасности. Позволь мне переехать обратно и охранять тебя. Я не хочу, чтобы ты погибла. — Последнее он произнес со всей искренностью, на какую был способен.
Ким повесила трубку и удрученно опустилась в кресло. Сегодня ей определенно не везет. Не успела она отойти от воскресенья, как Джерри приходит и выкладывает ей все о заведомо незаконной сделке, которую они с Кармен замышляли. Теперь вот техник из мастерской добавил, заявив, что машину сможет посмотреть только завтра утром.
Странно, но проблемы компании волновали ее меньше, чем поцелуй Джерри с Кармен, все еще стоявший перед глазами. Даже разрыв помолвки не ранил ее так, как тот поцелуй.
Ким встала из-за стола. Уже поздно. И она ничего не соображает. Утро вечера мудренее — завтра подумает, как сообщить отцу обе новости, одна из которых касается его лично.
А на сегодня хватит. Неплохо бы устроиться поудобнее и почитать. Какое-нибудь тяжелое и мрачное произведение, где герою еще хуже, чем ей. Подойдет любая книга, только не любовный роман. У них всегда счастливый конец.
Ким выудила из сумочки ключи и спустилась вниз. Документы, принесенные Джерри, остались на столе.
Она села в машину и поехала. Свернула на Четырнадцатую улицу и миновала итальянский ресторанчик. Яркая вывеска светилась в сгущавшихся сумерках. Именно туда они вчетвером собирались в тот злосчастный день.
На светофоре зажегся красный. Ким надавила на тормоз. Педаль просела чуть сильнее обычного, и машина, прежде чем остановиться, пару раз дернулась. Джеральд всегда говорил ей — надо менять машину каждые два-три года, но она считала, что это пустая трата денег. Может, стоило послушать его. Всю дорогу до дома Ким ехала очень осторожно.
В тишине ей не давали покоя болезненные сцены, приходившие на ум, и обрывки разговоров, нашептываемые услужливой памятью. Ким включила радио на полную громкость, решив, что музыка вытеснит навязчивые мысли, роившиеся в голове.
Проехав пологий подъем перед своим жилищем, она затормозила, чтобы припарковаться в обычном месте. Педаль чуть заело, а затем она ушла вниз, до самого пола.
