— Не говорите так. У вас впереди еще многие годы, и выеще не знаете, что приготовила для вас жизнь. — Лиана лишь повторила то,что часто говорил ей Арман, который на своем опыте убедился в правоте этихслов. Ему тоже казалось, что все кончилось со смертью Одиль, но прошел год, и вего жизни появилась Лиана.
— Знаете, что жизнь готовит мне, мой друг? Деловыесвязи, контракты и завтраки с влиятельными людьми. Такими вещами не очень-тосогреешь сердце в холодную ночь.
Голос Лианы зазвучал так нежно, будто она говорила сребенком.
— Но у вас есть сын.
Ник кивнул, и ей показалось, что в его глазах блеснулислезы.
— Да. Я благодарю Бога за это. Без Джонни я бы умер.
Лиану тронула такая любовь к сыну, но она понимала, что длямужчины его возраста этого мало. Ему нужна женщина, которую бы он любил икоторая любила бы его. Ник снова печально взглянул на нее.
— Мне тридцать восемь лет, но у меня такое чувство, чтовпереди ничего нет и не будет. — Лиана никогда не узнала бы его с этойстороны, если бы не этот ночной разговор. А ведь в первый день знакомства онпоказался ей уверенным, крепко стоящим на ногах человеком, правда, в то времяона еще не знала о Хиллари и ее постоянных изменах.
— Почему вы не разведетесь с ней и не попытаетесьполучить права на мальчика?
Действительно, только на корабле возможны такие откровенныеразговоры.
— Вы в самом деле думаете, что у меня естьшансы? — По его тону стало ясно, что он не уверен в удаче.
— Почему бы нет?
— В Америке с их-то культом материнства? Кроме того,мне пришлось бы объяснять в суде, кто она такая на самом деле, это же настоящийскандал. Я не хочу, чтобы Джонни узнал все это.
— В конце концов он все равно узнает.
Ник кивнул. Конечно, Лиана права. И все же он был уверен,что его шансы добиться опекунства над Джоном весьма невелики. Хиллари может привлечьогромные финансовые средства своей семьи, нанять любого адвоката, а Ник не знални одного, кто взялся бы выиграть процесс против его жены.
— Думаю, друг мой, в ближайшее время мне придется оченьмного работать. В будущем году нас, вероятно, ждут большие перемены.
Лиана задумчиво смотрела в ночь.
— Посмотрите на эти звезды, как они спокойны. Глядя наних, трудно поверить, что вокруг такой тревожный мир. — Теперь она думалао том, что ее ждет во Франции. Может быть, Арман прав, и война вот-вот начнется? —Что вы будете делать, если грянет война, Ник? Вернетесь в Штаты?
— Наверное. Или ненадолго останусь, чтобы закончитьработу, если смогу. Но я не думаю, что война может начаться так скоро — скажем,уже в этом году. — Он прекрасно знал, что немцы готовятся к войне, но емуказалось, что до полной готовности еще далеко. — Надеюсь, все мы успеемвовремя вернуться домой. А Америка, скорее всего, вообще не вступит в войну. Покрайней мере, так говорит Рузвельт.
— Арман считает, что Рузвельт говорит не то, что думает.Он полагает, что Рузвельт уже несколько лет готовит страну к войне.
— Рузвельт просто осторожничает. И потом, такаяподготовка полезна для экономики. Оживляется промышленность, люди получаютработу.
— Для вас это, наверное, тоже выгодно, — сказала Лианабез всякого осуждения, просто констатируя факт. Она оказалась права. Впоследнее время дела Ника пошли в гору, он заключил множество новых контрактов.
— Для вас тоже, — заметил Ник, глядя ей прямо вглаза. Он очень хорошо знал, каких успехов добилось пароходство Крокетта,особенно в последние годы. Лиана поняла, что он имеет в виду, и покачалаголовой.
— Я больше не связана с этим.
Действительно, внутренние, эмоциональные связи Лианы сжизнью большого бизнеса оборвались задолго до смерти Гаррисона Крокетта.
— Но вы — часть этого, Лиана. — Ник вспомнил, чтоЛиана — единственная наследница своего отца. В отличие от Хиллари, обожавшейщеголять в дорогих нарядах, мехах и драгоценностях, Лиана казалась удивительноскромной. Человек, не знавший ее девичьей фамилии, никогда бы не догадался, чтоона — одна из богатейших женщин Америки, — На вас тоже лежитответственность.
— Перед кем? — удивленно спросила Лиана.
— Когда начнется война, именно ваши суда будутперевозить войска. Люди поедут воевать, умирать.
— Но остановить это не в наших силах. Ник грустноулыбнулся:
— К сожалению, вы правы. Я часто думаю о том, что людипокупают мою сталь и делают из нее оружие, танки, самолеты. Но разве я могу этоизменить? Практически нет. Это невозможно.
— Но вы торгуете с немцами? Он помолчал немного.
— Да. Через три недели я буду в Берлине. Но я торгую ис Италией, Бельгией, Англией, Францией. Это большой бизнес, Лиана. У бизнесанет сердца.
— Но у людей есть. — Она смотрела на него, как быожидая чего-то.
— Не все так просто.
— То же самое говорит Арман.
— Он прав.
Лиана ничего не ответила. Ник напомнил ей то, о чем онадавно не думала. В самом деле, она ведь тоже несет ответственность запароходство отца. Она клала дивиденды пароходства в банк, получала чеки и незадумывалась о том, что и куда перевозят ее корабли. И она не может спросить обэтом у дяди Джорджа — тот сочтет это посягательством на свои права. Будь животец, она бы, конечно, знала больше.
— Вы когда-нибудь встречались с моим отцом, Ник?
— Нет. В то время мы работали на Западном побережье скем-то другим. Я тогда не вылезал с Уолл-стрит.
— Мой отец был необыкновенный человек. Глядя на Лиану,Ник легко в это поверил. Повинуясь внутреннему порыву, он взял ее за руку.
— Вы тоже необыкновенная.
— Вовсе нет.
Она не отняла руки; его пальцы оказались сильными, крепкими,так не похожими на длинные, аристократические пальцы Армана.
— Вы даже не понимаете, насколько вы необыкновенны. Незнаете, какая вы сильная и чуткая. Вы так помогли мне сегодня. Я постоял здесьс вами, и жизнь мне перестала казаться такой уж скверной.
— Она и в самом деле не такая плохая. Когда-нибудь увас все изменится к лучшему.
— Почему вы так думаете? Он все еще держал ее за руку,и она улыбнулась ему. Ей было тяжело думать, что столь красивый мужчина тратитсвои лучшие годы на такую женщину, как его жена.
— Просто я верю в справедливость.
— В справедливость? — ??дивленно переспросил он.
— Я уверена, что трудности посылаются человеку длятого, чтобы он стал сильнее, но в конце концов хороший человек получит то, чтозаслужил: рядом с ним появятся добрые люди, и вообще все у него станет хорошо.
