– Ладно.
Увлеченные беседой мужчины заметили дам, только когда те вплотную подошли к столику. Эндрю на какую-то долю секунды растерялся, но тут же на лице его появилась непроницаемая маска холодной вежливости. Оба поднялись при их приближении.
– Смотрите, с кем я столкнулась! – изобразила радость Бэл. – Па, ты ведь помнишь Сьюзи?
– Ну, конечно, – Петер очаровательно улыбнулся.
– Эндрю, а ты знаком со Сьюзи?
– Мы встречались. – Это было произнесено совершенно обыденным тоном, но в глазах мелькнула настороженность. – Как поживаете, мисс Бейнбридж?
Сьюзи выказала явную неспособность к светскому разговору.
– Простите, что я так долго, – извинилась Бэл, – просто у нас со Сьюзи нашлось о чем поболтать.
– Всегда удивлялся, о чем женщины могут так долго говорить, – заметил Петер.
Глядя Эндрю прямо в глаза, Бэл ответила:
– О мужчинах, конечно.
Заставив ее восхищаться своей выдержкой, он засмеялся.
– Это только лишний раз доказывает, какие мы хорошие.
– Мне пора, – сконфуженно пробормотала Сьюзи. – Фредди, наверное, диву дается, куда я делась. – И, обращаясь к Бэл, прошептала: – Ты не…
– Нет, не скажу.
Словно гора свалилась с плеч Сьюзи, и она поспешила прочь.
Почуяв неладное, отец, однако, не стал докучать Бэл вопросами. Эндрю, продолжая стоять, поинтересовался:
– Хочешь еще кофе или уже готова идти?
– Пожалуй, готова, – сообщила она с наигранной бодростью.
Они прошли к выходу, где их ожидал серый лимузин. Поворачиваясь к Петеру, Эндрю предложил:
– Подвезти вас?
Быстро взглянув на странное выражение лица дочери, Петер покачал головой:
– Нет, спасибо, я возьму такси.
Бэл чмокнула его в щеку и пообещала:
– Увидимся завтра.
Мужчины обменялись рукопожатиями. Их расставание было любезным, но не теплым.
Проигнорировав предложенную Эндрю руку, Бэл забралась в лимузин и устроилась в дальнем углу. Слишком злая, чтобы притворяться и вести вежливую беседу, она промолчала до самого Ламбек-билдинга.
Пожелав Бриджу спокойной ночи, они пошли к лифту. Никто из них не начинал разговора, пока они не доехали до пентхауса. Как только дверь за ними закрылась, Эндрю снял пиджак и бросил на стул, затем, ослабив узел галстука, повернулся к Бэл.
– Хочешь чего-нибудь выпить на ночь?
– Нет, – она уже не пыталась скрыть враждебность.
Он был сосредоточен, видимо, соображал, как лучше выкрутиться из пиковой ситуации. Через какое-то время он терпеливым голосом, окончательно взбесившим ее, сказал:
– Может, ты все-таки скажешь мне, что тебя так расстроило?
Какая тактика! – не могла не восхититься она. Вопрос совершенно невинный. На случай, если она все-таки ничего не узнала.
– А ты не догадываешься? – протянула она, с трудом сдерживая ярость.
– Даже представить себе не могу, – заверил он почти с упреком.
– А я не могу себе представить, почему согласилась выйти замуж за лжеца и негодяя!
Он продолжал молчать с непроницаемым выражением лица, и Бэл закричала в новом приступе злости:
– Ты специально напоил меня… Тебе совершенно наплевать на Родерика и его родителей, не говоря уж обо мне. Ты даже не подумал о том, в каком унизительном положении окажусь я. Ты заставил меня почувствовать себя такой…
– Я сожалею, – язвительно перебил он. – Но Родерик не пара тебе. Я не мог позволить…
– Кто дал тебе право решать, пара мне Родерик или нет?
– А разве не так? – Не дождавшись ответа, Эндрю продолжил: – Я знал, что ты предназначена для меня. И мне надо было каким-то образом разорвать ту помолвку.
– Но почему именно таким образом? Ты ведь даже не пытался понравиться мне.
– То есть я за тобой, выражаясь старомодно, не поухаживал?
– Любой другой мужчина на твоем месте…
– На моем месте… – он сжал ее предплечье, – ухаживать за тобой было бесполезно. Это право предоставлялось только жениху.
– Но ты поступил так бессердечно…
– Согласен, я пошел на крайние меры, но времени у меня было в обрез.
Эндрю попытался притянуть ее поближе, но она вывернулась, склонив голову. Настроение Бэл изменилось, вместо дикой ярости она чувствовала полную опустошенность.
– Ну же, Бэл, – упрашивал он, любуясь ее правильным профилем. – Не надо ссориться. Забудем прошлое. Ты же сама призналась, что не вернулась бы к Бентику. Ты носишь мое кольцо, и менее чем через сорок восемь часов мы станем мужем и женой.
– Ты, кажется, слишком уверен в своей победе… – (Что-то в ее голосе заставило Эндрю взглянуть на нее с опаской.) – А я нет! Мне не хочется выходить за тебя замуж. – Она начала медленно снимать изумруд. – А что касается твоего кольца, то его очень легко вернуть.
Однако это оказалось отнюдь не легко – схватив ее руку, Эндрю втиснул кольцо на место с такой силой, что чуть не сломал ей палец.
– Мне больно, отпусти, пожалуйста, – несмотря на строптиво вздернутый подбородок, голос ее предательски задрожал.
Не сводя с нее пристального взгляда темно-серых глаз, он потребовал:
– Не трогай кольцо!
Оставив изумруд в покое, Бэл встала, и он отпустил ее руку.
Гордо повернувшись к нему, она объявила:
– Я иду спать в одну из гостевых спален.
Схватив Бэл за руку, он повернул ее к себе лицом.
– Будь я проклят, если ты это сделаешь! Ты уже дала согласие.
Она вздрогнула всем телом, но все же решила не отступать.
– То, что я узнала, заставило меня изменить свое мнение. Сегодня у меня нет никакого желания делить с тобой постель. Мне нужно все хорошенько обдумать.
Лицо его потемнело от ярости, и она спокойно добавила:
– А если ты будешь настаивать, то я уйду отсюда прямо сейчас и возьму такси до Данбертон-стрит.
Глаза Эндрю загорелись, и она затаив дыхание ждала взрыва. Но он быстро взял себя в руки и после напряженного молчания спокойно сказал:
– Отлично. Но ты останешься в спальне, это я уйду в гостевую комнату.
Она молча развернулась и на ватных ногах поплелась в спальню.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Не испытывая особого желания спать обнаженной, Бэл начала искать что-нибудь подходящее в своих все еще не разобранных вещах. Первой под руку попалась короткая ночная рубашка, которую на прошлое Рождество ей подарила Эллен. Пока она принимала душ, чистила зубы и расчесывала волосы, ее одолевали противоречивые чувства.
