мужчина, прежде чем перешагнул порог отрезанного от всех видов связи помещения — незаметно поправить часы на запястье.
Маленькая кнопочка отработала штатно, и в группу сопровождения цесаревича улетел тревожный сигнал.
Букингемский дворец, королевские покои
— Карл! — в комнаты к королю вбежала Аннабель Уэзер. — Карл, они идут сюда! Мой муж подготовил документ о твоем отречении, он…
Женщина растерянно металась по покоям, которые считала чуть ли не своими собственными, искала любовника и очень не сразу поняла, что в комнатах никого нет.
Он что… трусливо сбежал?
* * *
Не такое развитие событий, конечно, планировали консерваторы. Дворец гудел, как растревоженный улей, люди метались, то ли друг за другом, то ли друг от друга. Консерваторам нужен был Карл, чтобы подписать отречение. Но короля не было, и никто не знал, куда он делся. Даже его союзники оказались в неприятной растерянности — их лидер испарился, никого не поставив в известность.
Часть политиков требовала хоть кого-то отправить на переговоры с русскими. Того же принца Генри, например. Консерваторы ну очень настаивали, что это лучшая кандидатура. Получше короля будет.
О том, что переговоры стоит отложить, речи не шло — когда у тебя под боком военные корабли потенциального противника, а у тебя рыльце в пушку, нервировать этих русских медведей желания не имелось.
С другой стороны, всем известно, что Британия — царица морей! И с чего это она должна бояться каких-то балалаечников, приплывших на своих дырявых корытах? Как они вообще смеют что-то от нас требовать⁈.
Никто так и не понял, кто вбросил эту мысль в бурлящую негодованием и жаждущую любой выгоды толпу придворных. Но почему-то фраза «Британия — царица морей» вдруг превратилась в «Отшвырнем русские корабли подальше от наших благословенных берегов!».
И пока принц Генри со своими союзниками, пользуясь отсутствием короля, организовывали временное правительство, стихийный приказ, взятый из воздуха, ушел к исполнению.
В то время, как одни люди на крошечном клочке суши делили корону неубитого короля, другие дали первый залп по потенциальному противнику.
* * *
Хотя звукоизоляция в комнате была прекрасная, князь Голицын чувствовал, что дворец гудит — вибрации в помещении не глушились. В отличие от магии и связи, конечно же. Андрей Прохорович понимал, что его засунули сюда из соображений — чтобы не мешался. Прибить ненароком дипломата во время дворцового переворота — это такое себе начало нового правления. Прямиком с коронации на войну с Российской Империей.
Но в то же время Голицын понимал, что оставаться во дворце так же опасно, как и в Лондоне в целом. Хорошо, если Иван окажется достаточно рассудительным и вернется на корабль. Плохо, если город перекрыт. И совсем плохо, если Его Высочество вздумает явиться спасать своего подданного. Кто знает, что там в этой юной голове творится?
Руководствуясь этими мыслями, мужчина принялся простукивать стены в надежде найти какую-нибудь потайную дверцу, которая наверняка должна была иметься в таком интересном месте.
Однако завершить поиски ему все же не удалось — входная дверь внезапно открылась, и в щели дверного проема возникло знакомое лицо.
— Ваше Сиятельство! — шепотом позвала невестка.
Просить, намекать и рассказывать, что к чему, Голицыну не требовалось — он выскользнул из заглушенной комнаты едва ли не быстрее, чем девушка отошла с прохода.
— Я выведу вас, — заявила невестка.
— Благодарю, конечно, но это не лучшее приключение для юной леди, — нахмурился Голицын.
Юная леди вздернула носик и заявила:
— Со мной вас пропустят без вопросов. Пожалуйста, доверьтесь мне.
Размышлять о том, стоит ли доверять девчонке, времени особенно не было — со всех сторон доносился шум, и он не походил на веселую тусовку.
Впрочем, невестка не обманула — она провела князя коридорами для прислуги, в конце вложив в ладонь мужчине ключи от одного из служебных автомобилей.
— Для меня большая честь, что вы сочли меня достойной стать супругой вашему сыну, — проговорила невестка дрожащим от волнения голосом.
Голицын сжал руку девушки:
— Я отблагодарю вас за вашу доброту.
Невестка слабо улыбнулась и, подняв на мужчину решительный взгляд, попросила:
— Просто разорвите помолвку…
— Пожалуй, сейчас это будет достаточно легко, — жестко усмехнулся мужчина, и сел в указанный невесткой автомобиль.
Машина с государственными номерами беспрепятственно ехала по улицам города, погруженного в радиомолчание и полного военных.
Гостевой дворец, Александр Мирный
Утро было ничем не примечательным. Мы сидели в столовой, завтракали и вяло обсуждали вчерашний вечер и планы на день. Краем уха я отметил недовольное бурчание одной из сотрудниц:
— Что у них с интернетом? Не могу обновить чат…
Первой мыслью было, что «В Курсе» выкатывает обновления, но Василиса всегда настаивала на ночных релизах. Я вынул телефон из внутреннего кармана пиджака, на котором возле значка антенны грустненько не было ни одной, даже самой маленькой палочки, лишь перечеркнутый кружок.
Черт, а я надеялся хотя бы допить кофе.
Спустя минуту в столовую стремительным шагом вошел командир сопровождавших нас гвардейцев и, окинув мрачным взглядом расслабленное общество, сообщил:
— Ваше Высочество, господа, дамы. Мы оказались заблокированы в этом гостеприимном доме вооруженными людьми в форме британских военных, — произнес он. — В городе работают глушилки, связи с нашими кораблями тоже нет.
В зале повисло растерянное молчание. Я со вздохом отложил приборы. Голицын утром усвистал во дворец и, подозреваю, князя живым мы уже не увидим. Если только он не проявит чудеса ловкости в переобувке на ходу, но, как ни странно, Андрей Прохорович казался мне принадлежащим к той категорией людей, которые в приспособленчестве заметны не были.
Но самое идиотское в ситуации было то, что старшим по званию и способным отдавать внятные приказы сейчас оказался… Цесаревич. И парень явно не был готов к такому повороту событий. Это было понятно по беспомощному взгляду, который Иван кинул на меня.
— Ваше Высочество, — произнес я, — боюсь, хваленое британское гостеприимство себя исчерпало. Предлагаю прорываться на корабли. А задачи, поставленные перед нами Его Величеством, придется решать какими-нибудь другими… способами.
Присутствующие синхронно повернулись к Ивану, ожидая его решения. На лице у парня отразилась короткая борьба между самолюбием и здравым смыслом, но, к счастью, последний победил:
— Хорошо, возвращаемся на корабли… — озвучил свое решение наследник престола. — Но Виталия Алексеевича нужно забрать.
Самолюбие победило с оговорками. Гвардеец помрачнел, и мне пришлось попытаться воззвать к разуму:
— Ваше Высочество, — нахмурился я, — это довольно опасно в нынешних условиях.
— Оставлять его здесь, князь, не менее опасно для Российской Империи, — упрямо возразил Иван.
Чихвостить наследника престола на глазах у подданных я не мог, хотя ну очень хотелось. Мы с командиром гвардейцев обменялись
