— Нет.
— Сливовые деревья рубят?
— Рубят лес для домов, а еще для мостов. На дрова тоже.
— На путников не нападают?
— Я не видел.
Сукэкуро задумался.
— Говорят, что они из удела даймё Тоды. У вас что слышно про них?
— В нашей деревне говорят, что это ронины, которых прогнали из Нары и Удзи. Им негде жить, вот они и перебрались в наши горы.
Такое объяснение было разумным. Окубо Нагаясу, правитель города Нара, упорно преследовал ронинов.
— Где Оцу? — спросил Усиноскэ. — Хочу отдать ей подарок.
Усиноскэ всегда с радостью встречался с Оцу, но не потому, что она баловала его сладостями. Его манила красота Оцу, носившая неземной отпечаток. Порой мальчику казалось, что она богиня, а не обыкновенная женщина.
— Она, верно, в замке, — ответил Сукэкуро, но, бросив случайный взгляд в сторону сада, увидел Оцу. — Тебе повезло! — воскликнул Сукэкуро. — Вот она!
— Оцу! — громко крикнул Усиноскэ.
Подбежав к Оцу, он протянул ей соломенный сверток.
— Я поймал соловья специально для вас.
— Соловья? — переспросила Оцу, нахмурив брови.
— Разве вы не хотите послушать соловья? — разочарованно сказал мальчик.
— Когда он на свободе. Иначе он не может хорошо петь.
— Вы правы, — вздохнул Усиноскэ, осторожно разворачивая солому.
Птица стрелой взмыла в небо.
Оцу пошла к бамбуковой роще за замком, и мальчик увязался за ней.
— Куда вы идете?
— Засиделась в замке. Хочется побродить в горах, полюбоваться цветущей сливой.
— Так ведь здесь мало сливовых деревьев. Их лучше смотреть в Цукигасэ.
— Это далеко?
— Километра два. Можете поехать на моем воле, я сегодня привез дрова в замок.
Оцу долго не раздумывала. Они вышли через задние ворота, у которых был привязан вол. Самурай на страже приветливо улыбнулся Оцу. Усиноскэ хорошо знали в замке.
— Я к вечеру вернусь? — спросила Оцу.
— Конечно, вы и домой поедете на воле, а я вас провожу.
Они миновали лавку, в которой какой-то человек выменивал тушу кабана на соль. Вскоре они заметили, что человек этот следует за ними. Дорога, не просохшая от растаявшего снега, была почти безлюдной.
— Усиноскэ, ты всегда приезжаешь в замок Коягю, но разве замок Уэно не ближе к вашей деревне?
— В замке Уэно нет великого мастера меча, как господин Ягю.
— Тебе нравится фехтование?
— Да.
Усиноскэ, остановив вола, сбежал к потоку, через который был переброшен мост. Он поправил съехавшее на сторону бревно и стал ждать, чтобы следовавший за ними незнакомец прошел первым. Человек, похожий на ронина, быстрым шагом обогнал их, окинув Оцу пронзительным взглядом.
— Кто это? — с беспокойством спросила она.
— Он вас напугал?
— Не то что бы испугал, но…
— В горах много бродячих ронинов.
— Поворачивай назад, Усиноскэ, — неожиданно попросила Оцу.
Мальчик, вопросительно посмотрев на нее, послушно завернул вола.
— Стой! — повелительно приказал мужской голос.
К ним бежали мужчина, менявший тушу кабана в лавке, и еще двое ронинов.
— Что вам? — спросил Усиноскэ.
Не обращая внимания на мальчика, все трое уставились на Оцу.
— Теперь все ясно! — протянул один, обращаясь к товарищу.
— Красотка! — добавил второй. — Я ее где-то видел. В Киото, пожалуй.
— Ясное дело, таких в здешних деревнях нет.
— Я ее точно видел, когда учился в школе Ёсиоки.
— Ты учился у Ёсиоки!
— Три года, после Сэкигахары.
— Объясните, в чем дело? — гневно произнес Усиноскэ. — Нам надо вернуться домой до темноты.
Один из ронинов взглянул на мальчика, словно впервые заметив его.
— Ты из Араки? Угольщик?
— Ну и что?
— Отправляйся домой. Ты нам ни к чему.
— Я вот и собираюсь домой, — ответил Усиноскэ, потянув вола за веревку.
Ронин бросил на него свирепый взгляд, который испугал бы любого мальчика.
— Отдай веревку! Женщина поедет с нами.
— Нет!
— Упрямиться вздумал?!
Двое ронинов надвинулись на мальчика, и один из них поднес ему под нос кулак, твердый, как нарост на сосне.
Оцу судорожно вцепилась в шею вола. В разлете бровей Усиноскэ она прочитала, что сейчас произойдет нечто страшное.
— Остановись! — крикнула она мальчику.
Ее крик только подхлестнул его. Усиноскэ, подскочив, ударил ногой одного ронина и, едва приземлившись, врезался головой в живот второму, выхватив из его ножен меч. Размахивая клинком, мальчик вихрем налетел сразу на трех противников, повергнув их в замешательство. Меч, сверкавший с безумной скоростью, задел одного ронина за грудь. Потекла кровь. Меч в обратном движении врезался в круп вола, который с ревом припустился по дороге. Опомнившись, двое ронинов бросились на Усиноскэ, который, как птица, перелетел с камня на камень. Поняв, что мальчика им не поймать, ронины кинулись за волом.
Обезумевший от боли вол, сойдя с дороги, карабкался вверх по отлогому откосу. Оцу, закрыв глаза, чудом держалась на спине бегущего животного. Вол уже бежал по какой-то дороге. Оцу слышала крики людей, но никто не осмеливался помочь ей. На равнине Ханъя посреди дороги неожиданно появился молодой человек с сумкой для писем через плечо.
— Уйди с дороги! — кричали люди, но он хладнокровно шел навстречу волу.
Раздался глухой удар.
— Ненормальный, — запричитали со всех сторон.
— Бык запорол его!
Люди ошиблись. Молодой человек изо всех сил ударил вола по морде. Вол неуклюже развернулся и бросился наутек, но шагов через десять остановился, дрожа всем телом.
— Слезайте! — крикнул молодой человек Оцу.
Оказавшись на земле, Оцу поклонилась своему спасителю, смутно понимая, что с ней случилось и где она.
— Кто-то поранил вола. Удар меча! — воскликнул молодой человек, рассматривая порез.
Неизвестно откуда появившийся Кимура Сукэкуро растолкал зевак и подошел к молодому человеку.
— Тебя послал настоятель Инсун? — спросил Сукэкуро, переводя дыхание.
— Как хорошо, что вы оказались здесь! — ответил молодой человек. — У меня для вас письмо от настоятеля. Он просил, чтобы вы немедленно прочитали его.
