Выжившие молча наблюдали, как минивэн уезжает по проселочной дороге, ведущей к тому месту, где находилась «вспыхивающая коробка», как ее прозвала Норри Кэлверт. «Одиссей» начал растворяться в висящем смоге, превратился в призрак, потом исчез.
Расти и Линда стояли рядом, оба с ребенком на руках.
— Что думаешь, Расти? — спросила она.
— Думаю, нам надо надеяться на лучшее.
— Не без этого.
8
Они проезжали фермерский дом, когда Сэм крикнул:
— Сейчас въедем в яблоневый сад! Держитесь крепче, потому что я не остановлюсь, даже если вывалится днище.
— Давай, — отозвался Барби, и тут же его подбросило чуть ли не до потолка вместе с колесом, которое он держал обеими руками. Второе держала Джулия, схватилась за него, как жертва кораблекрушения хватается за спасательный круг.
За окнами мелькали яблони с обвисшими грязными листьями. Яблоки по большей части валялись на земле. Их сбросил вызванный взрывом ветер, пронесшийся по саду.
Еще на одной колдобине Джулия и Барби подскочили вместе. Она приземлилась ему на колени, по-прежнему держась за колесо «приуса».
— Где ты приобрел водительское удостоверение, старый пердун?! — прокричал Барби. — В «Сирсе и Роубаке»?
— В «Уол-марте»! «Все дешевле в мире Уолли!» — Старик рассмеялся, но тут же вновь стал серьезным. — Я ее вижу. Я вижу это мигающее дерьмо. Остановлюсь рядом. Начинайте резать шины лишь после того, как я остановлюсь. Иначе вспорете их слишком широко.
Мгновением позже он нажал на педаль тормоза. «Одиссей» остановился так резко, что Барби и Джулию вдавило в спинку заднего сиденья. Теперь я знаю, каково быть шариком для пинбола, подумал Барби.
— Ты ездишь, как бостонский таксист! — негодующе воскликнула Джулия.
— Тогда не забудьте про мои чаевые… — Сэм замолчал, потому что закашлялся. — Двадцать процентов, — добавил он сдавленным голосом.
— Сэм? — спросила Джулия. — Ты в порядке?
— Может, и нет, — буднично ответил он. — Кровь пошла. Может, в горле, но, похоже, глубже. Кажется, я проткнул легкое. — Сэм снова закашлялся.
— Что мы можем сделать? — забеспокоилась Джулия.
Сэм с кашлем справился.
— Заставьте их убрать этот чертов заслон, чтобы мы могли выбраться отсюда. А то у меня закончились сигареты.
9
— Все делаю я. — Джулия смотрела на Барби. Ты понял?
Тот кивнул:
— Да, госпожа.
— Ты только следишь за воздухом. Если у меня не получится, мы можем поменяться местами.
— Хотелось бы знать, что именно ты задумала.
— Ничего конкретного. У меня только интуиция и чуточка надежды.
— Не будь такой пессимисткой. У тебя также два колеса, два мешка для мусора и полая втулка.
Она улыбнулась. Ее напряженное, в грязевых разводах, лицо расцвело:
— Точно подмечено.
Сэм снова закашлялся, склонившись над рулем. Что-то выплюнул.
— Дорогой Господь и сын Его Иисус, вкус, однако, омерзительный, — прохрипел он. — Поторопитесь.
Барби проткнул свое колесо ножом и услышал «пш-ш-ш» выходящего воздуха, как только вытащил лезвие. Джулия передала ему втулку, так же уверенно, как медсестра в операционной передает хирургу нужный инструмент. Барби вогнал трубку в разрез, увидел, как резина обжимает ее, и почувствовал божественную струю воздуха, бьющую в его разгоряченное лицо. Глубоко вдохнул, ничего не мог с собой поделать. Этот воздух свежестью и содержанием кислорода значительно превосходил тот, что гнали через Купол вентиляторы. Его мозг, казалось, проснулся, и он принял немедленное решение. Вместо того чтобы надувать мешок воздухом, он оторвал от одного большой, неровный кусок.
— Что ты делаешь?! — вскричала Джулия.
Барби заткнул втулку пластиком:
— Доверься мне. Просто иди к коробочке и делай что хотела.
Она глянула на него широко распахнутыми глазищами, потом открыла сдвижную дверцу «одиссея». Чуть не упала, удержалась на ногах, споткнулась о кочку, опустилась на колени рядом с вспыхивающей коробкой. Барби последовал за ней с обоими колесами. Нож Сэма лежал у него в кармане. Барби рухнул на колени рядом с Джулией и протянул ей колесо, из которого торчала черная втулка.
Она выдернула затычку, глубоко вдохнула — даже щеки провалились, — выдохнула одной стороной рта, вдохнула вновь. Слезы побежали по щекам, прокладывая чистые дорожки. Барби тоже плакал. К эмоциям это отношения не имело; они словно попали в едкий кислотный дождь. Тут все было гораздо хуже, чем у самого Купола.
