Пошли нам, Господи, терпенье,В годину буйных, мрачных дней,Сносить народное гоненьеИ пытки наших палачей.Дай крепость нам, о Боже правый,Злодейства ближнего прощатьИ крест тяжелый и кровавыйС Твоею кротостью встречать.И в дни мятежного волненья,Когда ограбят нас враги,Терпеть позор и униженьяХристос, Спаситель, помоги!Владыка мира, Бог вселенной!Благослови молитвой насИ дай покой душе смиренной,В невыносимый, смертный час…И, у преддверия могилы,Вдохни в уста Твоих рабовНечеловеческие силыМолится кротко за врагов!
Это стихотворение, посвященное великим княжнам Ольге Николаевне и Татьяне Николаевне, Сергей Бехтеев написал в Ельце в октябре 1917 года, и через графиню Анастасию Васильевну Гендрикову передал в Тобольск.
Однако мистическая история «Молитвы» не ограничилась совпадением с теми переживаниями, которые владели государем в октябрьские дни 1917 года. Великая княжна Ольга Николаевна переписала стихотворение в свою тетрадку, подаренную – на книге сохранилась надпись: «В.К. Ольге. 1917. Мама. Тобольск» – императрицей Александрой Федоровной.
По этой причине долгое время авторство «Молитвы» приписывалось царевне Ольге, и даже публиковалась она под ее именем.
Но ведь так это и было.
Молитва, породившая «Молитву», звучала из уст государя и всей Царской Семьи, и тепло ее коснулось Сергея Сергеевича Бехтеева, сумевшего записать эту великую тобольскую молитву на бумаге…
6
26 января 1918 года государь, как он отметил это в своем дневнике, завершил чтение 12-томного собрания сочинений Н.С. Лескова…
Это событие совпало с решением отрядного комитета об отстранении В.С. Панкратова и его помощника А.В. Никольского от занимаемых должностей.
После их отъезда в Тобольске начались совсем уже странные дела.
В начале марта 1918 года прибыл сюда из Омска комиссар Запсибсовета В.Д. Дуцман, и вслед за ним появился отряд омских красногвардейцев во главе с А.Ф. Демьяновым.
Всю весну они спорили, кто заберет себе Царскую Семью…
«Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится Имя Твое в России! Да будет воля Твоя в России! Ты насади в ней веру истинную, животворную! Да будет она царствующей и господствующей в России…»
Эта молитва святого праведного Иоанна Кронштадтского свободно проникала в мартовские дни 1918 года в сердце последнего русского государя и продолжалась уже самой его мученической жизнью…
Дневниковые записи его неопровержимо свидетельствуют об этом.
«2 (15) марта 1918 года. Вспоминаются эти дни в прошлом году в Пскове и в поезде!
Сколько еще времени будет наша несчастная родина терзаема и раздираема внешними и внутренними врагами? Кажется иногда, что дольше терпеть нет сил, даже не знаешь, на что надеяться, чего желать?
А все-таки никто как Бог!
Да будет воля Его святая!..»
22 апреля приехал в Тобольск комиссар Константин Алексеевич Мячин, назвавшийся Василием Васильевичем Яковлевым.
Следователь Н.А. Соколов считал, что Яковлев повез государя в Ригу, но довез его Мячин-Яковлев почему-то только до Екатеринбурга…
Через десять лет по заказу наркома НКВД Александра Георгиевича Белобородова Владимир Николаевич Пчёлин нарисует для Уральского музея революции восьмиметровый холст «Передача семьи Романовых Уралсовету».
Если добавить в названии слово «палачам», то оно не только уточнит смысл произведения, но и углубит трагедийное содержание картины, начинающей последнюю, екатеринбургскую страницу жизни Царской Семьи…
7
Такого не может быть, все наше материалистическое воспитание восстает против этого, но, когда задумываешься над короткой жизнью последнего наследника Русского престола, кажется, что сама мистика обретает реальную плоть…
