Володька аж взмок от напряжения.
– Ну, Бубликов, – сердито сопел он. – Ну зашифровал…
– Не надо было хвастаться, что ты лучший дешифровалыцик в мире.
– Да чего уж теперь…
– Слушай, Воробей, а что, если нам телеграмму над огнем подержать? Может, Бубликов свое сообщение невидимыми чернилами написал. Буквы согреются и проявятся.
– Какими еще чернилами?! Телеграммы же по телеграфу передают!
– Давай попробуем, – настаивала я. – Попытка не пытка.
Мы пошли на кухню. Я зажгла газ. Володька поднес телеграмму к пламени горелки. Но видно, опустил листок слишком низко.
Телеграмма вспыхнула.
– Ай-ай-ай! – завопил Воробей, разжимая пальцы. Бумажка упала на горелку и мгновенно сгорела.
– Ну ты и растяпа, Володька! – закричала я.
– Да отвали ты, Мухина! – тоже закричал он, дуя на обожженные пальцы. – Ой, как жжет…
Воробей открутил кухонный кран и сунул руку под струю холодной воды.
Я посмотрела на часы и ахнула. Был уже десятый час вечера. Весь день мы с телеграммой проваландались.
– Все, – сказала я. – Финиш. Я пошла спать.
И я пошла спать.
Утром меня разбудил дикий Володькин вопль.
– Эврика! – орал Воробей. – Нашел!!
– Что ты там нашел? – зевая, спросила я.
– Ключ к шифру нашел! Уф, наконец-то. Всю ночь искал. А ключик-то оказался проще простого. Смотри, Мухина.
И Володька показал мне листок, на котором слова телеграммы были написаны вместе, без пробелов:
ДОРОГАЯЭММАМУХИНАПОЗДРАВЛЯЮТЕБЯСДНЕМРОЖДЕНИЯ.
– Ну и что дальше? – осведомилась я.
– Сейчас увидишь. Следи за ходом моих рассуждений. Я беру первую букву «Д» и последнюю букву «Я», соединяю их и меняю местами. Что у нас получилось?
– «Яд». И это все?
– Не спеши, Мухина. Теперь я прибавляю к этим буквам четвертую букву от конца – «Е» и третью букву от начала – «Р». Затем идет третья буква от конца – «Н» и вторая буква от начала – «О». Добавим сюда опять же четвертую букву от конца – «Е». И вот что мы получаем. – Воробей быстро написал слово.
– «Ядерное», – прочла я.
– Правильно, Эммочка. Читать умеешь. Смотри дальше. Четвертая буква от начала – «О», восьмая буква от конца – «Р», тринадцатая буква от начала – «У», шестая буква от конца – «Ж», пятнадцатая буква от начала – «И», десятая буква от конца – «Е». И мы получаем еще одно слово.
– Оружие! – воскликнула я. – Ядерное оружие!.. Как тебе удалось расшифровать такой сложный шифр, Володька?!
– Элементарно, Мухина. Я прокрутил в уме все возможные комбинации.
– Ну ты даешь, Воробей! У тебя не голова, а компьютер!
– Да ладно, Мухина, – сказал польщенный Володька. – Не об этом сейчас речь. Теперь тебе понятно, почему в магазинах Сестрорецка нет отечественных овощей и фруктов?!
– Понятно. Зато непонятно другое: для чего Немухин мне хотел рассказать о ядерном оружии. Фу ты черт! Не успели один узелок распутать, как другой еще больше запутался.
– Распутаем и его, – убежденно произнес Воробей. – Одна ниточка у нас уже есть. И она ведет в «Клуб К».
– Ты хочешь сказать, настало время идти в гости к Однорукому?!
Володька покачал головой:
– Нет, это дохлый номер. Бубликов же говорил – у Однорукого не квартира, а сейф.
– Мало ли что он говорил. Давай сходим проверим.
– Пошли, – сказал Воробей.
И мы пошли.
…«Клуб К» располагался на первом этаже обыкновенного жилого дома. Квартира Однорукого на втором этаже вычислялась сразу. По толстым решеткам на окнах. Дверь в подъезд была широко распахнута. Ни тебе кодового замка, ни тебе охраны… Может, Бубликов что-то напутал?..
Мы вошли в подъезд и поднялись на второй этаж. И сразу стало ясно, что Бубликов ничего не напутал. На лестничную площадку выходили две двери. А на месте третьей была глухая стена. Все понятно: однорукий приказал замуровать дверь со стороны лестницы. Видно, вход в его квартиру был через «Клуб К».
– Проверила, Мухина? – язвительно спросил Володька.
Я ничего не ответила, потому что мне в голову пришла неплохая идея. Я стала подниматься выше.
– Ты куда? – удивился Воробей.
– Идем. Сейчас узнаешь.
Мы поднялись на последний этаж. Дверь, ведущая на чердак, была заперта. Но для Эммы Мухиной не существует запертых дверей. Я вытащила из волос заколку, сунула ее в замочную скважину – раз-раз! – и замок открылся.
На чердаке я отыскала то, что и хотела отыскать. Вентиляционную решетку, прикрывающую мусоропровод.
– Теперь понял, Воробей?
– Пока нет.
– Это старый дом, – объяснила я. – «Сталинский». Я точно в таком живу. В этих домах мусоропровод находится не на лестнице, а у каждого жильца на кухне… Улавливаешь мою мысль?
– Ничего я не улавливаю. Говори яснее.
– Мы через мусоропровод залезем в квартиру Однорукого.
Володька скептически сморщился.
– Дурацкий план, – убежденно сказал он.
– Правильно, дурацкий, – не спорила я. – А у тебя есть другой? Нет. Между прочим, дурацкие идеи чаще всего и осуществляются.
Воробей заглянул в мусоропровод.
– Да сюда ни один человек не про-лезет.
– Взрослый человек не пролезет. А мы же с тобой дети. Вон ты какой худой. Как глиста.
– Сама ты, Мухина, глиста. Я не худой, а стройный.
– Ладно, стройный, успокойся.
Володька померил руками отверстие мусоропровода.
– Залезть-то, может, мы залезем. Но как ты собираешься вылезать на кухне у Однорукого?
– Там должна быть железная дверца.
– А если она на замке?
– Вряд ли. Зачем Однорукому мусоропровод запирать?
– Мало ли зачем.
Я пожала плечами.
– Ну тогда обратно вылезем. Делов-то.
Мы вышли на улицу и в ближайшем хозяйственном магазине купили ножовку по металлу и бельевую веревку. Ножовка нам нужна была, чтобы распилить вентиляционную решетку; а веревка – чтобы спуститься в мусоропровод.
Глава XXVIIВизит к Однорукому
Почти до самого вечера мы разрабатывали план предстоящей операции под кодовым названием «Визит к Однорукому». План был такой: один из нас (кто именно, должен был решить жребий) проникает через мусоропровод в квартиру к Однорукому и узнает:
