Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 31
– Нет! – упорствовала дочь. – Я в нем абсолютно уверена. Любовь родился, чтобы побеждать.
Любовь и вправду стал развиваться. Только, к сожалению, вырос он слишком большим. Увидев голубя-переростка, куда крупнее, чем остальные птицы из того же выводка, Орасиу Капитан снова закачал головой:
– Надо его съесть. Большие голуби разве что на скорость могут летать. А для серьезных расстояний они не годятся.
Он ошибался. Любовь оправдал ожидания Марии-Клары. 1974-й и 1975-й стали для него годами настоящей славы, когда он показал и скорость, и целеустремленность, и врожденную преданность своей голубятне.
– Этот сукин сын на удивление привязан к местности, – признал наконец Орасиу. – А привязанность к гнезду – главное, что отличает хорошего почтаря.
Проходя мимо зеркала, Орасиу Капитан видел в нем высокого и мускулистого мужчину, каковым он в реальности не был. Ровно наоборот: ростом чуть выше метра шестидесяти, неразвитые руки, узкие плечи и кости тонкие, как у воробышка. Однако в конфликтах он никогда не пасовал и, если дело шло к драке, всегда старался бить первым, получая удары в ответ, отчего неизменно страдал, будучи слаб телом, но при этом стоек, как колосс. Родился он в Луанде в смешанной семье мелких буржуа и всего лишь однажды побывал в Португалии. Что, однако, не мешало ему чувствовать себя, как он сам говорил, “португальцем до мозга костей”. Апрельская революция ввергла его в ярость и оцепенение. В зависимости от того, какое из этих состояний преобладало, он целыми днями то растерянно смотрел на небо, то отборным матом крыл предателей и коммунистов, собиравшихся распродать Анголу по частям советской империи. Придя в ужас от развязавшейся гражданской войны, победы МПЛА и ее союзников с Кубы и из стран Восточного блока, он, в отличие от многих, не купил билет в Лиссабон, хотя мог.
– Пока на этой земле есть хоть один настоящий португалец, Ангола продолжит оставаться Португалией.
В течение нескольких месяцев после провозглашения Независимости Орасиу Капитан был свидетелем трагедий, которые сам и предрекал: бегство из страны колонов и значительного количества представителей ангольской буржуазии, закрытие фабрик и предприятий мелкой торговли, развал служб водо- и электроснабжения, уборки мусора, массовые аресты и расстрелы. Он забросил свою голубятню и дни напролет проводил в “Баи́кере”. “Я говорил!” – часто восклицал он, комментируя происходящее, обращаясь к своим немногочисленным друзьям, в большинстве из числа госслужащих, что продолжали посещать эту знаменитую с колониальных времен пивную. Орасиу так надоел всем своими вердиктами и мрачными прогнозами, что с какого-то момента его так и стали называть – Яговорил. Одним туманным утром, развернув газету, он наткнулся на фотографию с какого-то митинга. Среди присутствовавших на переднем плане он увидел Марию-Клару в обнимку с Магну Морейрой Монте. Орасиу тут же поспешил с газетой к Артуру Кеведу, бывшему осведомителю португальской политической полиции. После Независимости он продолжал оказывать небольшие разовые услуги уже новым спецслужбам.
– Ты знаешь этого типа? Кто он такой?
Кеведу с сочувствием посмотрел на товарища:
– Коммунист, фанатик. Худший из коммунистов. Умный, целеустремленный, всеми фибрами души ненавидит португальцев.
Орасиу Капитан в панике отправился домой: его дочка, его девочка, принцесса попала в лапы душегуба! Что он скажет своей покойной жене, когда снова увидит ее?
По мере того как Орасиу приближался к дому, его сердце билось все сильнее. Он был вне себя от ярости. Открывая дверь, он уже кричал:
– Мария-Клара!
Дочь тут же вышла ему навстречу из кухни, вытирая руки о фартук:
– Пап?
– Девочка моя, я хочу, чтобы ты начала собирать чемоданы. Мы едем в метрополию.
– Что?!
Марии-Кларе недавно исполнилось семнадцать. От матери она унаследовала безмятежную красоту, а от отца – смелость и упорство. Монте был старше ее на восемь лет. В тот, преисполненный всеобщей эйфорией 1974 год он преподавал ей португальский в лицее. Все, что Мария-Клара считала недостатками у своего отца, в Монте, наоборот, ее восхищало. И еще она соблазнилась низким грудным голосом, которым учитель читал на уроках стихи Жузе́ Ре́жиу:
Мой век, как буря на просторе,Волна, поднявшаяся в море.Как атом, вырвавшись на волю,Куда лететь, не знаю я,И где мой путь, не знаю я,Но знаю лишь, куда заказан путь[31].
Девушка сбросила с себя фартук и в ярости топнула по нему ногой:
– Вы можете ехать. А я остаюсь у себя на родине.
Орасиу влепил ей пощечину:
– Тебе семнадцать лет, ты моя дочь и будешь делать то, что я скажу. А пока будешь сидеть взаперти дома, не хочу, чтобы ты совершила еще какую-нибудь глупость.
Он проинструктировал служанку, чтобы та не выпускала Марию-Клару из дома, а сам отправился покупать билеты на самолет. Затем Орасиу продал свою машину Артуру Кеведу за совершенно смешные деньги и дал ему запасные ключи от дома:
– Будешь туда заходить каждый день, открывать окна, поливать сад, чтобы люди думали, что в доме живут. Не хочу, чтобы мой дом заняли коммунисты.
Мария-Клара уже несколько недель использовала голубей, чтобы связываться с возлюбленным. Орасиу перерезал телефонный провод после того, как ему начали звонить неизвестные люди, угрожая расправой. Угрозы не имели никакого отношения к политике. Он подозревал в этом одного из своих сослуживцев по таможне, довольно завистливого человека. Монте, в свою очередь, был постоянно в командировках, выполняя секретные поручения, иногда в районах, где шли боевые действия. Мария-Клара, которая к тому времени уже одна занималась голубятней, передала ему трех-четырех голубей. Вечерами он поочередно запускал их в небо, прикрепив к лапам записки с любовными стихами и короткими сообщениями.
Через служанку девушке удалось передать послание своей подруге, и та стала разыскивать Монте. Он оказался в городе Виана, недалеко от столицы, где расследовал слухи о подготовке военного переворота с участием черных офицеров, недовольных тем, что в руководстве Вооруженных сил преобладали белые и мулаты. Монте сел и написал:
Завтра. Шесть часов, где обычно. Будь очень осторожна. Люблю тебя.
Он засунул записку в небольшой пластмассовый цилиндрик, прикрепил его к правой лапе одного из привезенных с собой голубей и запустил птицу в небо.
Мария-Клара ответа так и не дождалась. Проплакав всю ночь, по дороге в аэропорт она уже не протестовала и молчала до самой посадки в Лиссабоне. В португальской столице девушка пробыла недолго – пять месяцев, пока ей не исполнилось восемнадцать лет. Тогда Мария-Клара вернулась в Луанду и вышла замуж за Монте. Орасиу Капитан проглотил свою гордость, собрал чемоданы и поехал вслед за дочерью. Гораздо позже он узнал, что его будущий зять в бурные годы после Независимости несколько раз помог ему избежать тюрьмы. Орасиу никогда Монте за это не благодарил. Но на похоронах он переживал его уход больше других.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 31
