Магну Морейра Монте погиб от параболической антенны. Ее сорвало, когда он пытался закрепить эту штуку на крыше, и она снесла ему голову. Некоторые усмотрели в этом злую шутку нового времени: бывший сотрудник госбезопасности, последний представитель прошлого, которое в Анголе мало кому нравится вспоминать, погиб от символа будущего. Свободные масс-медиа одержали победу над обскурантизмом, молчанием и цензурой. Космополитизм уничтожил изоляционизм.
Мария-Клара любила смотреть бразильские телесериалы. А муж ее, наоборот, уделял телевизору мало внимания. Бессмысленность каких-то передач приводила его в ярость. Новости же бесили еще больше. Он смотрел футбол и болел за ангольскую “Примейру де Агошту” и португальскую “Бенфику”. Иногда, не вылезая из пижамы и тапочек, он мог в очередной раз пересмотреть какой-нибудь старый черно-белый фильм. Но читать Монте любил больше. В его библиотеке были сотни книг. Последние годы жизни он планировал провести, перечитывая таких авторов, как Жорже Амаду, Машаду де Ассиш, Кларисе Лиспектор, Луандину Виейра, Руй Дуарте де Карвалью, Хулио Кортасар, Габриэль Гарсиа Маркес.
Когда они переехали, оставив в прошлом грязную и шумную атмосферу столицы, Монте пытался убедить супругу обойтись без телевизора. Мария-Клара сначала согласилась. Она привыкла во всем соглашаться с мужем. Первые несколько недель они вместе читали. Все, казалось, шло хорошо. Но потом Мария-Клара загрустила. Она могла часами разговаривать по телефону с подругами. И тогда Монте решил купить и установить параболическую антенну.
Строго говоря, погиб он из-за любви.
Встреча
Мария да Пьедаде Лоуренсу была маленькой беспокойной женщиной с неухоженными волосами, гребнем стоявшими на голове. Луду не смогла рассмотреть черты ее лица, но гребень разглядела. “Как у курицы”, – подумала она и тут же пожалела об этом. Луду очень волновалась все дни, что предшествовали приезду дочери. Но когда та предстала перед ней, она вдруг ощутила полное спокойствие, пригласила ее пройти в комнату. Гостиная была убрана и покрашена, с новым полом и дверьми – все это за счет соседа. Арналду Круж также настоял на том, чтобы купить новую мебель. Он выкупил у Луду квартиру, предоставив ей пожизненное право использовать ее и взяв на себя обязательство оплачивать учебу Сабалу вплоть до окончания им университета.
Гостья вошла и села на один из стульев, вся напряженная, крепко держась за свою сумочку, как за спасательный круг. Сабалу пошел за чаем и печеньем.
– Не знаю, как мне вас называть.
– Можете называть меня Лудовика, это мое имя.
– А когда-нибудь я смогу называть вас мамой?
Луду скрестила руки на животе. За окном виднелась верхушка мулембы. Ветра не было, и ничто ее не тревожило.
– Знаю, мне нет прощения, – прошептала Луду. – Я была слишком молода и испытывала сильнейший шок. Но это не оправдывает того, что я сделала.
Мария да Пьедаде пододвинула стул ближе к Луду и положила ей руку на колено:
– Я приехала в Луанду не для того, чтобы что-то получить. А чтобы встретиться с вами. Я хочу отвезти вас обратно, на родину.
Луду взяла ее за руку:
– Дочка, моя родина здесь. Другой у меня уже не осталось. – Она кивнула в сторону мулембы: – Я смотрела, как это дерево растет. А оно видело, как я старюсь. Мы много разговаривали.
– У вас в Авейру должны быть родственники.
– Родственники?!
– Родственники, друзья, я не знаю.
Луду улыбнулась, заметив Сабалу, который внимательно наблюдал за ними, зарывшись в диванные подушки.
– Мои родственники – вот этот мальчишка, мулемба и пес-призрак. Вижу я все хуже. Окулист, друг моего соседа, приходил меня обследовать. Сказал, что полностью я не ослепну. У меня остается боковое зрение, я буду различать свет. А свет в этой стране – настоящий праздник. Да большего мне и не нужно: свет, чтобы Сабалу мне читал, и радость от граната, который я съедаю каждый день.
Голубь по имени Любовь
Голубя, который изменил жизнь Собы Младшего, помимо того, что он утолил его голод, звали Любовь. Вам это кажется странным? Тогда все претензии к Марии-Кларе. Именно она его так назвала. Будущая супруга Магну Морейры Монте в год провозглашения Независимости была юной ученицей лицея. Ее отец, Орасиу Капитан, сотрудник таможенной службы, занимался разведением почтовых голубей. Голуби, которым Мария-Клара давала имена, как правило, становились настоящими рекордсменами в своем деле. До Любви это были Любимый (1968), Ласка (1971), Шумный (1973) и Красавица (1973). От Любви хотели избавиться, когда он еще даже не вылупился.
– Это никуда не годится, – объяснял Орасиу Капитан дочери. – Посмотри на скорлупу, она вся в складках и очень толстая. Голубь здоровый, сильный, который будет хорошо летать, вылупляется из яйца гладкого и блестящего.
Девушка повертела яйцо между длинными пальцами и пророчески сказала:
– Это будет чемпион, отец. Я назову его Любовь.
Любовь появился на свет с тоненькими лапками и пищал не переставая. Кроме того, оперился он с опозданием. Орасиу не скрывал своего недовольства и отвращения:
– Надо было нам от него избавиться, Мария-Клара. Это чертово существо никогда не будет хорошо летать. Слабак. Настоящий голубятник должен уметь отличить хорошего голубя от плохого. Плохих мы выбрасываем и не тратим на них время.
