— Не произноси при мне ее имени!
— Это ерунда какая-то! Если бы ты знала, что я думаю о тебе и что думаю о ней, то не делала бы из мухи слона. — Он давился словами оттого, что в рот ему попадали капли дождя.
— И что это значит? Тебе не кажется, что если бы ты был на моем месте, то…
— То я бы ревновал, да. При мысли о том, что другой парень прикасается к тебе, или ты… прикасаешься к нему. Да. Я бы ревновал.
— Видишь?
— Но я бы не бросил тебя в ресторане посреди ужина, оставив переживать.
— Да ладно тебе. Ты и не переживал.
— Переживал, Элси. Очень.
— Из-за чего? Что, по-твоему, могло случиться?
— Не знаю! — воскликнул он, снова повысив голос.
Я так замерзла. Дождь так шумел.
— Я подумал, что, может быть, между нами всё…
— Кончено?
— Я не знаю!
— Ничего не кончено. То, что я расстроилась, не значит, что я не хочу…
Мне вдруг захотелось обнять его и убедить в том, что я никуда не уйду. Меня так тронула его беззащитная открытость, что я еле сдержалась. Я вытянула руку и улыбнулась.
— И потом, мы не можем расстаться еще несколько недель.
Бен не улыбнулся.
— Это не смешно, — ответил он. Его плечи опустились, по ним хлестал дождь. — Я не хочу тебя потерять.
Посмотрев ему прямо в глаза, я сказала ему то, что к моему удивлению, он еще не знал:
— Бен Росс, я не оставлю тебя.
Прежде чем я успела договорить, Бен закрыл мой рот поцелуем. Мокрым от дождя и небезупречным: мы стукнулись зубами, и засаднила губа. Но в это мгновение я поняла, что Бен меня любит. Я почувствовала это. Почувствовала, что он любит меня по-настоящему, необузданно и неудержимо, когда в душе не только радуги и бабочки, но и страх. Я ощущала этот страх в его поцелуе и ощущала в нем отчаянное облегчение. Это кружило голову. Теперь я уже не чувствовала себя одинокой. То, что мы испытывали друг к другу, не только меня, но и его заставляло совершать всякие глупости.
Бен отстранился через долгие мгновения, но всё же слишком скоро. Я чуть не позабывала, что мы находимся на улице, под дождем.
— Прости, — извинился он, притрагиваясь большим пальцем к своей пораненной губе.
— Это ты меня прости.
Достав из куртки салфетку, я промокнула кровь на его губе. Бен обхватил мое запястье, отвел мою руку в сторону и снова меня поцеловал, в этот раз нежно.
— Ты невероятно сексуальна. — Выудив из кармана мобильный, он нажал на несколько кнопок и произнес: — Здравствуйте, это голосовая почта Бена Росса. Пожалуйста, оставьте мне сообщение, и я вам перезвоню. Если вы звоните узнать, чем я буду заниматься сегодня вечером, то я буду занят. И не стоит спрашивать, чем. Я занят и точка. С этих пор я буду занят всегда. — Бен нажал на отбой и посмотрел на меня.
— Это было не обязательно, — сказала я.
Бен улыбнулся.
— Я действительно очень надеюсь на то, что она перестанет мне звонить. — Он вынул парковочный талон. — Ей больше ничего не обломится. Я по уши влюбился в другую.
Я засмеялась.
Бен протянул талон парковщику.
— Кстати, другая — это ты, — пояснил он, накрыв мою голову курткой, чтобы защитить от дождя.
— Я догадалась.
— Ты еще хочешь есть? — спросил он. — Я — да, но в этот ресторан мы ни за что не вернемся.
ИЮНЬ
«Здравствуйте, это голосовая почта Бена Росса. Пожалуйста, оставьте мне сообщение, и я вам перезвоню. Если вы звоните узнать, чем я буду заниматься сегодня вечером, то я буду занят. И не стоит спрашивать, чем. Я занят и точка. С этих пор я буду занят всегда».
«Здравствуйте, это голосовая почта Бена Росса. Пожалуйста, оставьте мне сообщение, и я вам перезвоню. Если вы звоните узнать, чем я буду заниматься сегодня вечером, то я буду занят. И не стоит спрашивать, чем. Я занят и точка. С этих пор я буду занят всегда».
«Здравствуйте, это голосовая почта Бена Росса. Пожалуйста, оставьте мне сообщение, и я вам перезвоню. Если вы звоните узнать, чем я буду заниматься сегодня вечером, то я буду занят. И не стоит спрашивать, чем. Я занят и точка. С этих пор я буду занят всегда».
Я прослушиваю это сообщение снова и снова, пока в сознании не отпечатывается малейшая смена интонации, кратчайшая пауза. Пока я не начинаю слышать его в голове, даже когда оно обрывается. А потом снова набираю номер.
Однако в этот раз мне отвечает не голосовое сообщение. Трубку снимает Сьюзен.
— Элси! Господи, перестань звонить! Оставь меня в покое. Это уже невыносимо. Его похоронят в земле! Как ты и хотела. Хватит звонить.
— Эм… — ошарашенно выдавливаю я, не зная, что на это ответить.
— Прощай, Элси!
Она нажимает на отбой.
Я сижу потрясенная, бездумно таращась в потолок. Сьюзен могла бы выключить звонок. Могла бы выключить мобильный. Но она не сделала этого. Вместо этого она предпочла наорать на меня.
Я опять набираю номер Бена.
— Черт тебя подери! — отвечает свекровь.
— Хотите сидеть там и делать вид, что знали о своем сыне абсолютно всё — валяйте. Живите, обманываясь, если вам это нравится. Только не надо при этом указывать, что делать мне. Я — его жена. Он целых полгода боялся рассказать вам обо мне. Он полгода приходил в ваш дом, желая рассказать о том, что полюбил, и полгода не делал этого, так как думал, что вам слишком тяжело, чтобы выдержать еще и это. Так что, да, он скрыл от вас наши отношения. И я позволила ему это сделать, потому что любила его. Хотите злиться на него? Злитесь! Мне уже плевать на это, Сьюзен. Но я потеряла мужа и буду звонить ему на мобильный, пока мне это не осточертеет, потому что я скучаю по его голосу. Если вам это не по душе, то у вас есть только один выбор: отключите телефон.
Свекровь с минуту молчит. Мне хочется нажать на отбой, но вместе с тем хочется услышать, что она скажет.
— Мне забавно слышать, что ты считаешь, будто полгода — это долгий срок, — произносит она и вешает трубку.
Я в ярости вылетаю из спальни и в спешке обуваюсь. Анна спрашивает, куда я, и я отвечаю, что позже позвоню. Ярость гонит меня за дверь, в июньскую жару, на которой я и застываю как вкопанная.
Я стою за порогом, не совсем осознавая, что чувствую и что мне делать. Я стою там долгое время, затем разворачиваюсь и возвращаюсь в дом. От этого невозможно сбежать. И невозможно остыть.
— Мне нужно выбрать, в чем я завтра пойду, — говорю я Анне.
— Не нужно, — отвечает она. — Я подобрала тебе одежду. Не думай об этом.
— И что я надену? — с благодарностью и смятением смотрю я на подругу.
