Тем временем мы с пароходами держим путь дальше. Все еще нельзя знать, что же намереваются делать русские. Возможно, они следуют в район Трапезунда – тогда нам предстоит ещё кое-что пережить. Таким образом, мы следуем пару часов, врага не слышно и не видно. Около 7 часов утра “Бреслау” снова даёт сигнал. Он захватил один пароход, который шел в Зунгулдак. 2 офицера и 70 человек экипажа как пленные взяты на борт. Нашему “младшему брату” не приходится жаловаться на скуку. Это уже его вторая победа этой ночью.
Между тем светлеет. Сумрачный свет 24 декабря лежит над пенящимся морем. Святое воскресенье! Мы теперь находимся уже достаточно далеко на востоке. Скоро должно показаться кавказское побережье. Всю первую половину дня “Гебен” крейсирует в восточной части Черного моря. Наблюдательные посты внимательно осматривают горизонт, но ни одно облако дыма не хочет показываться.
Всю ночь мы идем на восток
Около часа дня опять сигнал с “Бреслау”. Он снова натолкнулся на русскую эскадру. Русские эсминцы сразу же атаковали “Бреслау”. Они приближаются очень быстро. Так как враг обладает значительным превосходством и также хорошо стреляет, “Бреслау” должен прервать бой. Его орудия недостаточно дальнобойные. Кроме того, русская эскадра все ближе, а это значит – остаться без защиты нашей тяжелой артиллерии. Спустя короткое время
“Бреслау” сигнализирует снова. Русская эскадра идет курсом на север. Они все же заметили, что мы тоже в море, и предполагают укрыться в своей базе.
К сожалению, “Гебен” слишком далеко на востоке; невозможно отрезать русским путь в Севастополь. Где же они все-таки хотят пройти на север? Так как наши пароходы тем временем находятся в Трапезунде, мы набираем скорость и идем в северном направлении в средней части Черного моря, где “Бреслау” заметил русских. Возможно, мы еще поспеем, чтобы застигнуть врасплох русскую эскадру. Но проходит час за часом. До самого вечера русских не видно. Всякая спешка кажется напрасной. Конечно, нам это не нравится. “Если мы здесь проведем “Тихую святую ночь”, – думаем мы, – тогда это тоже должно окупиться”.
Так как мы теперь все же не можем перехватить эскадру, мы обговариваем с “Бреслау” место встречи на следующий день. Ночь проходит без происшествий. Около полудня следующего дня мы встречаемся с “Бреслау”. Легкий крейсер спускает шлюпку и передает нам пленных. Они обременительны для “Бреслау”, чьи помещения слишком малы. Кроме того, русские во время столкновения “Бреслау” с русской эскадрой, несмотря на строгую охрану, вели себя неспокойно. Сквозь иллюминаторы помещения, где они находились, они с беспокойством следили за сражением и в страхе отчаянно стучали руками и ногами в двери. Бедные черти думали, что в любой момент им настанет конец и они примут холодную ванну. Как же они вообще должны были себя чувствовать, когда они видели столкновение “Бреслау” с их собственным судном?
“Бреслау” получает приказ идти на юго-восток, чтобы защитить транспортный пароход, который мы сопровождали в ту сторону, и конвоировать его в Константинополь. В то время, как он удаляется, “Гебен” держит курс на Босфор. Скоро мы снова окажемся в порту и наверстаем наш рождественский праздник, думаем мы. До сих пор все выглядело не особенно по-рождественски и празднично. Мы радуемся спокойному походу – русские нам больше не помешают, они точно должны быть уже в Севастополе.
К сожалению, все случилось иначе. Нас еще ожидал жестокий сюрприз. Тем временем мы разместили пленных. Оба офицера попали в каюту мичмана, матросы были доставлены в носовую часть корабля, на вторую палубу.
Приказ: я должен прибыть к флаг-лейтенанту. Он меня ожидает в каюте под ходовым мостиком. При входе я вижу на столе бутылку коньяка и стаканчик. Я сделал немного удивленное лицо. Возможно, мой взгляд дольше, чем нужно, задержался на спиртном напитке. Флаг-лейтенант, во всяком случае, посмеивается и затем разъясняет. Пленных русских надо допросить, я должен быть переводчиком. Содержание бутылки будет средством, чтобы легче разговорить русских.
К нам привели первого пленного. Унтер-офицер, крупный рослый парень. Я предлагаю ему сигарету, которую он с готовностью принимает. После нескольких дружелюбных слов флаг-лейтенант наливает стаканчик коньяку и предлагает его русскому. Но тот забеспокоился, его глаза бегают туда и сюда – он его не хочет? Мы выглядим удивленными, мы все-таки знаем, что русские обычно любители земных радостей, а он не притрагивается к коньяку. Наконец я его спрашиваю, не трезвенник ли он. Он только трясет головой, затем просит, чтобы сначала выпил я. Ага! Итак, он недоверчив и думает, что мы хотим его отравить. Я перевожу флаг-лейтенанту ответ русского и прошу его опустошить один стакан. Тут он засмеялся. “Ты должен спокойно пить”, – объясняет он. После меня унтер-офицер жадно выпивает свой стаканчик. Неловкость снята.
Мы господствовали на всем Черном море
Он с парохода “Атос”. Сначала я его спрашиваю цель похода. Он чистосердечно отвечает, что им нужно было погрузить камни и идти в Зунгулдак, чтобы там затопить корабль при входе в порт и таким образом его перекрыть. Для этой цели был предназначен второй пароход “Олег”. Верно, “Олег” был пароход, на который ночью натолкнулся “Бреслау” и его потопил.
Когда я ему это рассказал, то он очень удивился и не хотел этому верить. Он снова получил стаканчик коньяка, кажется, это пришлось ему по вкусу. Постепенно он теряет сдержанность, становится доверчивее и снова берёт сигарету. В дальнейшей беседе он сообщает, что он из Севастополя и рассказывает нам о разрушениях, которые нанес “Гебен” при обстреле. Они были ужасны, объясняет он. При случае мы узнаем также, что русский черноморский флот днем раньше зашел в Севастополь и также при нападении вел огонь по “Гебену” из бухты.
Во время допроса он снова высказывает просьбу лишь не передавать его в плен туркам. Только не это, он очень боится турок! Разговор снова переходит на “Атоса”. Когда он заметил “Бреслау”, русским стало ясно, что им не ускользнуть. Доверясь судьбе, они стали ожидать неизбежного. Неожиданно мощный взрыв потряс корабль, который медленно начал погружаться в воду. Один из двух русских офицеров подорвал собственный пароход. В панике все бросились в спасательные шлюпки, одна из них удачно достигла воды, другие же опрокинулись.
В смятении люди прыгали в ледяную воду, некоторые даже без спасательного пояса, и боролись с волнами. В спасение они больше не верили. Тут они заметили, как “Бреслау”, который был сначала далеко, быстро к ним приближался. Когда он находился еще в 100-200 м, неожиданно быстро подошли его шлюпки, и немецкие матросы выловили из холодной воды обреченных. Это была трудная работа при бурном море. Наконец, когда все наполовину окоченевшие и захлебнувшиеся, кажется, были спасены, увидели еще одного беднягу, которого уже покинули силы. На этот раз, когда к нему приблизились шлюпки, волна его снова отбросила.
