Саня бросил на друга задумчивый взгляд, потом молча вернулся в кафе, но лишь затем, чтобы забрать куртку.
– Саня, – позвал Семакин.
– Серый, за всё уже заплачено, так что гуляйте. А я пойду.
– Домой, – крикнул он, не оглядываясь.
– Напраздновался уже.
– Саня, подожди! – всхлипнула Настя, кинулась вдогонку, схватила за рукав. – Почему ты уходишь? Всё же хорошо…
– Настёна, ты прости, я вёл себя как скот. Давай типа ничего не было. Не злись только, ладно? Ну… мне пора. Правда надо.
– Это из-за той цацы? – сквозь слёзы спросила Настя.
– Да брось ты. И не реви. Мне серьёзно надо идти.
Саня сел в первое же такси, махнул ей на прощанье рукой. А Настя так и стояла, глядя на задние габариты отъезжающего автомобиля и не понимая, как получилось, что такой долгожданный, счастливый день вдруг разлетелся вдребезги.
Глава 15
Мать вернулась поздно, навеселе, а увидев Саню, удивилась:
– Ты же сказал, что допоздна гулять будете?
Саня не ответил, лишь дёрнул плечом, а учуяв винный запах, мрачно спросил:
– С ним была?
Мать смутилась:
– Ну почему мы не можем отметить день рождения нашего сына? Восемнадцать лет как-никак. Саш, ну почему ты его так ненавидишь? Он столько тебе добра сделал.
– Да плевать я на него хотел. И на его добро, – огрызнулся Саня и ушёл к себе, хлопнув дверью.
В другой раз он, скорее всего, устроил бы матери разнос, что снова встречалась с ним. Отцом этого человека Саня звать не желал. Считал, что тот всю жизнь матери сломал. Она сама рассказывала, что была самой красивой на курсе. От женихов отбоя не знала, а выбрала этого додика, который ко всему прочему оказался женат. И чем закончилась их неземная любовь? Он вернулся к жене, если вообще уходил, а мать осталась без образования и с маленьким Саней на руках. Долгое время от додика не было ни слуху ни духу, хотя мать утверждает, что сама решила прервать все связи, мол, гордость взыграла, оскорблённое женское достоинство заговорило. Только где оно теперь, это достоинство? Стоит этому поманить её, и она мчится на всех парах. Мать у него вроде отдушины. И ведь она всё понимает – и терпит! Ещё и про добро заикается! Подумаешь, добро. Ну переводит из класса в класс, с учителями договаривается. Велика заслуга! Может, если бы не он, так Саня и сам бы в школу ходил. Может быть…
Всякий раз, когда Саня уличал мать в том, что она снова с ним встречалась, помимо работы, естественно, злился, а порой и орал на неё, пока та не начинала плакать. Он и теперь негодовал, но мысли невольно перескакивали на Загорецкую.
Слова Семакина казались какой-то чудовищной дикостью. С чего бы ей, как выразился Серёга, слетать с катушек? Ведь всё устроилось так, как она и хотела. Её верный паж Игорёк уладил «недоразумение». Про тот её загул никто не узнал, и вообще уже все об этом забыли. Живи да радуйся, но нет, она начала вытворять какие-то чудеса. И почему после их разрыва? Ведь она сама этого добивалась. Сомнений нет. Не Игорю он верил – собственным глазам. До сих пор из головы не шло: «Охмурила? – Ещё как!» Да и Чепурнов только от Загорецкой мог узнать все подробности. Всё так. Всё логично. Вот только то, что с ней сейчас творится, никак не вписывается ни в какую логику. И взгляд её, полный невыразимой боли, Саня никак не мог забыть.
Полночи Саня думал о Рите, ломая голову, пытаясь понять, связать все эпизоды воедино, но так ни до чего и не додумался. Может, и правда поговорить с ней? Не ради себя – на их отношениях он давно поставил крест, и Серегины слова «кажется, она и вправду запала на тебя» вызывали разве что горькую усмешку. Чушь всё это и глупости, на которые он больше никогда не поведётся. Но вот остальные новости Саню всерьёз обеспокоили. Как бы подло Загорецкая с ним ни поступила, ему не хотелось, чтобы она плохо кончила. Особенно если он действительно причастен к её вывертам.
В понедельник, к вящей радости матери, Саня собрался в школу. Правда, об истинных мотивах его решения она не знала, а Саня не стал ничего объяснять. Ей приятно, и ему спокойнее. На самом же деле он хотел увидеться с Загорецкой, поговорить с ней, но чтобы это ни в коем случае не выглядело так, будто он пришёл ради неё. Самым разумным и естественным показалось встретиться в школе и как бы между прочим завязать разговор. Если, конечно, она явится на уроки. Если нет – придётся искать другие варианты.
Саня вошёл в класс за три минуты до звонка. Сначала все притихли и уставились на него в немом изумлении. Потом девчонки стали шептаться. Парни хоть и подали руки, но чувствовалось – напряглись.
Саня нашёл взглядом Риту – она сидела, низко склонив голову, точно его и не заметила. Ну и отлично, на какой-нибудь перемене он её выловит. Точнее, как бы случайно с ней столкнётся. Рядом с Ритой ёрзала на своём месте её подруга Вика Первушина, глядя на него во все глаза.
«Эта-то курица что так уставилась?»
Саня сел на заднюю парту, с Семакиным. Тот тоже взирал на друга с удивлением:
– Ты как тут?
– Да вроде я пока здесь числюсь, – усмехнулся Саня.
Первый урок вела Ольга Ивановна. Сначала она увидела Риту, слегка приподняла брови и улыбнулась. А потом заметила Саню, и тут уж её брови уползли на лоб под самую чёлку.
– Надо же, какой сегодня особенный день! Сплошные сюрпризы! – воскликнула Ольга Ивановна. – И Маргарита, и Александр вдруг решили почтить нас своим присутствием. Надеюсь, вы вернулись надолго, а то мы уж соскучились. После звонка оба подойдите ко мне.
Весь урок решали иррациональные уравнения, и Саня в полной мере ощутил, как безнадёжно отстал. Хорошо хоть Ольга Ивановна его ни о чём не спрашивала.
А после урока, когда они остались в кабинете втроём, классная сначала поинтересовалась, в порядке ли Рита, и та, не поднимая глаз, кивнула. Потом Ольга Ивановна посетовала на их пропуски и в итоге надавала обоим заданий, чтобы нагнать упущенное.
Когда в прошлом году Саня категорически заявил матери, что в школу больше ни ногой, она, перебрав все собственные методы воздействия – от ругани до слёз – и не найдя отклика, призвала на помощь так называемого отца. Можно подумать, Саня стал бы его слушать! Тот пытался его увещевать, битый час внушал прописные истины, на что Саня либо отмалчивался, либо откровенно хамил. В конце концов они с матерью посовещались и решили устроить всё так, будто Саня перешёл на домашнюю форму обучения. Для проформы и отчётности, на случай проверки, предметники, которых «обработал» отец, давали Сане задания – их, естественно, делала мать, а учителя ставили липовые оценки, хотя прекрасно понимали ситуацию. Но даже если у кого-то такой расклад и вызывал негодование, все помалкивали. И понятно – кто ж с директором поспорит?
