Обветренное лицо мужчины озарила широкая улыбка.
– Добро пожаловать, капитан! – воскликнул он, раскрывая руки. Не прошло и секунды, как его взгляд метнулся к лошади. – Привет, Луциан. Мы по тебе скучали, мой мальчик.
Кель спешился, помог спуститься Саше и придержал за талию, пока она привыкала к земле. За целый день пути они едва ли сделали пару остановок.
Беккет мгновенно позабыл о лошади и разинув рот уставился на Сашу. Затем он принялся приседать и кланяться, застенчиво ей улыбаясь, и Кель отпустил конюха, выказывая куда больше терпения, чем на самом деле было у него в запасе.
– Возьми Луциана и проверь, все ли в порядке. Особенно внимательно осмотри правый бок. Он его чересчур бережет после встречи с вольгарами.
– Будет сделано, капитан, – откликнулся Беккет, снова поклонился Саше и даже попытался приподнять шляпу, прежде чем вспомнил, что у него ее нет. Наконец он неловко повернулся и повел жеребца в стойло.
– Идем, Саша, – произнес Кель.
Он был в замешательстве. Теперь, привезя Сашу домой, он понятия не имел, что с ней делать. Наверное, следовало отвести ее к госпоже Лорене, сказать, что девушке нужна комната и горячий ужин… Но что потом? Он не привык отдавать приказы королевской челяди. Вскоре ему придется представить Сашу брату, а зная ее характер, Кель не сомневался, что она сразу примется просить о работе. Лучше уж сделать это сейчас, пока король и королева в Главном зале, и разом со всем покончить.
Кель схватил Сашу за руку и потащил через сад. На широкие восточные ворота он даже не взглянул – для своих был отдельный вход неподалеку. Келя переполняли неуверенность и странная тревога, что разозлило его, и, когда Саша спросила, куда они направляются, он лишь рявкнул и ускорил шаг.
Ворвавшись в Главный зал, он сразу свернул к возвышению, на котором король Тирас и королева Ларк беседовали с придворным советом.
Кель, ты так тащишь бедняжку, будто она совершила преступление и тебе не терпится предать ее суду.
Заслышав голос Ларк у себя в голове, Кель вздрогнул и поморщился. За столько лет он не смог привыкнуть к ее манере общаться мысленно. Не изменив траектории, он, однако, замедлил шаг. Саша продолжала неохотно плестись на буксире.
– Я дома, брат! – прогрохотал Кель громче, чем следовало. Сердце неприятно заколотилось. Он ненавидел этот зал, трон, некогда принадлежавший его отцу, традиции, которые он олицетворял, и гобелены с историей, где ему не было места.
Король поднялся – высокий, поджарый, темноволосый – и без единого слова отпустил совет. Тирас был смуглым и стройным, в то время как Кель отличался грубым телосложением и был голубоглаз. Тирас излучал затаенную силу, Кель – животную мощь. Тирас был мудрым, Кель – всего лишь проницательным.
Пожалуй, Кель хотел бы больше походить на младшего брата, но человек не выбирает при рождении, что взять – мудрость или силу. Обычно Кель не замечал их различий – настолько его переполняла гордость за Тираса, но порой сознавал, что его собственный масштаб куда мельче, и желал, чтобы это было не так.
Тирас сошел с помоста с грацией дикой кошки, встречая брата широкими объятиями и искренней улыбкой. Кель не испытывал таких чувств больше ни к кому в мире, а потому отпустил Сашину руку и позволил королю себя обнять, хотя ему и было неуютно под взглядами советников.
Саша тоже приблизилась и присела в реверансе столь глубоком и торжественном, что едва не коснулась головой коленей.
– Ваши величества, – выдохнула она. Кончики огненных волос мазнули по мраморному полу.
Тирас помог ей подняться, разглядывая с откровенным любопытством, и Кель поспешил объясниться, прежде чем брат сделает неверные выводы.
– Тирас, Ларк, это Саша. Из Квандуна. То есть… из Килморды. – Кель мысленно проклял себя за неуклюжее вступление и продолжил уже аккуратнее. – Я обещал ей работу во дворце. Буду лично признателен, если она сможет здесь остаться. На некоторое время. На ближайшее будущее.
Здесь у него кончились заготовленные слова.
– Мы проделали долгий путь, ваша светлость, – запинаясь, объяснила Саша. – Прошу извинить мой внешний вид.
Кель считал, что она выглядит прекрасно, и не понял смущенного взгляда, которым она его искоса одарила.
– Это моему брату следует просить у вас прощения, – ответил Тирас. – У Келя так мало друзей. Мы рады каждому.
Слова короля текли плавно, но на губах плясала ухмылка, а в глазах – бесовские искры.
Ларк поднялась с трона и, присоединившись к мужу, протянула одну руку Саше, а другой сделала знак служанке у стены.
– Пия проводит вас к госпоже Лорене, она о вас позаботится. Если вы ищете работу, то, несомненно, ее здесь найдете. Но сперва отдохните как следует. Не так давно один из ближайших друзей Келя тащил меня сюда на лошади от самого Корвина. Под конец я чуть с нее не свалилась. Вашей выдержке можно только позавидовать.
Услышав шпильку жены, король снова усмехнулся, но Келя такой поворот разговора встревожил. Он не хотел, чтобы Сашу просто увели и где-то там о ней «позаботились». Увы, ему оставалось лишь смотреть, как Пия провожает Сашу из зала, – и бороться с искушением броситься следом. Они не разлучались с самого Солема. Четыре недели и три дня – столько времени прошло с тех пор, как он нашел ее, почти при смерти, у подножия скалы. С той ночи она ехала в его седле, спала у него под боком, неутомимо штурмовала его внутренние стены.
Впрочем, он не единственный смотрел ей вслед. Члены совета чуть не вывернули шеи, разглядывая женщину, и Кель, усмехнувшись, указал им подбородком на выход.
– Ступайте и не творите зла, – поспешно добавил Тирас, и советники разом принялись шуршать свитками и кланяться ему и королеве.
– Хорошо выглядишь, брат, – сказала Ларк, когда они наконец убрались. В серых глазах светилась нежность, а голос излучал тепло. – Мы скучали.
– Он выглядит как большой, вонючий, заросший медведь, – рассмеялся Тирас. – Но да, мы скучали. Скорее расскажи нам о девушке.
– Она была рабыней в Солеме, на самом юге Квандуна. Местные пытались убить ее из-за дара. Изгнали из деревни, преследовали с копьями до обрыва, а потом сбросили на скалы. Я ее исцелил, – неловко закончил Кель.
Ларк побледнела, а Тирас зашипел сквозь зубы. Он считал себя ответственным за все несправедливости, творящиеся в Джеру, и Кель не сомневался, что в Квандун очень скоро отправятся королевские эмиссары.
– Какой у нее дар? – спросил Тирас со сжатыми кулаками.
– Провидение. Она хотела предупредить односельчан о несчастьях, которые видела, но в ответ они обвинили во всех своих бедах ее.
– Ты называешь ее Сашей, – заметила Ларк, вопросительно приподняв брови.
– Да. Так она представилась. Мне кажется, я оскорбляю ее каждый раз, когда зову.
