Род и пол животного не меняли природы греха. Иногда, если не произошло «излияние семени» или имела место лишь «попытка соития», суд смягчал наказание, вынося ретентум.
Приведем несколько примеров особенно замечательных приговоров. Мишеля Морена сожгли заживо в 1554 году за то, что, как уточнялось в обвинительном акте, он предпочитал собственной жене овцу. Некий Жан Брестель «скомпрометировал» себя со всем своим стадом, и его заживо сожгли вместе с шестнадцатью коровами и козой. Клодина Кюлам стала самой молодой осужденной за зоофилию: она взошла на костер со своей собакой в возрасте шестнадцати лет.
Архивы свидетельствуют, что мужчины и женщины предавались «чудовищным удовольствиям» со всеми домашними животными без исключения: с коровами, кобылами, ослами, ослицами, собаками, свиньями, козами и даже утками и гусями. Последний известный случай суда над животными связан с собакой, казненной в швейцарском Делемонте в 1906 году за участие в грабеже с применением насилия.
Если из сотен костров, сложенных по приказу португальской инквизиции, выбрать один, то стоит вспомнить случай иезуита Габриэля Малагриды, заживо сожженного за ересь в 1760 году. Его обвинили в причастности к покушению на Иосифа I, но главным было обвинение в «неканонических писаниях». Он сочинил «Жизнь святой Анны» и «Жизнь Антихриста», два текста, которые инквизиторы не позволили опубликовать.
В Нидерландах инквизиция преуспела гораздо меньше, чем в Испании или Италии. «Великая ересь», протестантизм, распространилась при Карле V Жестокие меры, к которым Филипп II прибег в борьбе с ересью на Иберийском полуострове, объединили население против испанцев. Религиозная война превратилась в освободительную. Протестанты взяли оружие в руки и сожгли церкви, священников и католиков. Герцог Альба, несмотря на печально знаменитые «тридцать тысяч смертей», не сумел подавить революцию, и завоевавшие независимость территории стали называться Объединенными Провинциями. По всей стране запахло паленой плотью. Католики начали жечь всех, кто отказывался отречься. В Швейцарии протестантская инквизиция, возникшая в Женеве при Кальвине, была не менее, а то и более страшной, чем католическая, возможно, даже превосходя ее в жестокости.
Кальвин возглавил Реформацию и использовал ее для установления деспотизма. Чтобы стать главой Церкви и государства, он провозгласил отрицание власти. Он был безжалостен и хотел править, наводя ужас, и главной его заботой стала не духовность, а политика. Он вышел на тропу войны со всеми прочими отступниками от папизма. «Двадцать четыре года его единственными спутниками были мечи, палачи и костры».
Арестовывали крестьян, которые грубо обращались со своими быками. Публично наказывали малолетних детей, которые невнимательно слушали проповеди. По данным городских архивов, за шестьдесят лет сожгли заживо сто пятьдесят осужденных за магию или ересь. На костер отправляли и за хулу на Кальвина. «Приведите сюда наглецов, которые призывают народ восстать против нас, очерняют своими речами наше поведение и пытаются объявить нашу веру бредом. Этих животных нужно душить». Указания Кальвина исполнялись: поэта Грюе казнили за то, что он дурно отзывался о Кальвине.
Казнь Мишеля Серве в Женеве 6 октября 1553 года. Гравюра Руссо. Частн. Кол.
Костер индейцев Огненной Земли: осужденного сжигали, подвешивая за ноги. Гравюра. Частн. кол.
Самой знаменитой его жертвой был, бесспорно, Мишель Сервет, врач, астролог и теолог, который осмелился спорить с Кальвином, в частности о догмате Троицы. Его приговорили к сожжению заживо в октябре 1553 года. Кальвин с удовольствием наблюдал за казнью из окна. Он приказал развести малый огонь, «чтобы продлить и усилить агонию».
Вплоть до XX века сожжение на костре существовало в Японии, Китае и Египте. Современная эпоха, видимо сочтя костер слишком уж устаревшим, несколько видоизменила процедуру сожжения.
Шейх Мохаммед ибн-Омар эль Тури описал практикующийся в Каире «шамгут» — превращение человека в фитиль. «Брали большой неглубокий горшок из обожженной глины и заполняли его паклей, пропитанной дегтем и смолой. После приводили осужденного, привязывали его руки к длинной палке, расположенной горизонтально на уровне груди. На шею надевали железное кольцо, на котором висели четыре-пять длинных цепей. Потом несчастного обмазывали смолой и усаживали в вазу, которую надежно крепили к седлу верблюда. На палке, к которой были привязаны руки осужденного, фиксировали несколько зажженных смолистых фитилей. Лицо осужденного также мазали смолой и дегтем и поджигали. Живой факел водили по улицам и городским площадям».
Китайский метод сожжения, официально использовавшийся вплоть до 1915 года, куда более быстрый и не менее изощренный, заключался в том, что осужденного заставляли выпить несколько литров горючей жидкости — нефти или другого топлива, после чего вводили через рот длинный фитиль прямо в желудок и зажигали его. Извергнув столп пламени, несчастный взрывался.
И по сей день осужденных сжигают заживо. К такой смерти их приговаривает не суд, а моральные законы и дедовские обычаи отдельных сообществ. Например, в соответствие с ритуалом «сати» индийская вдова должна принести себя в жертву, взойдя на погребальный костер супруга. Эта практика, опустошавшая Бенгалию и Кашмир в XVIII и XIX веках, сегодня с новой силой возрождается в Раджастане. Количество подобных случаев заставило власти Раджастана в 1985 году принять специальный закон, грозящий смертной казнью всякому, кто будет призывать к выполнению данного обряда. И многих уже казнили на этом основании. Однако давление окружения на вдов столь сильно, что число огненных жертвоприношений не уменьшается. По сведениям «Международной амнистии», Верховный суд Нью-Дели регулярно выносит смертные приговоры тем, кто сжигает молодых вдов.
Не стоит забывать, что в самом центре Европы, в Берлине, костры пылали еще в 1813 году, когда казнили двух поджигателей — Йоганна Корста и Фридриха Делица, правда, перед тем как поджечь костер, их удавили. Последние случаи казни на костре были зафиксированы в Анголе: в 1982 и 1989 годах УНИТА живьем сожгла политических диссидентов.
