Книга Против всех - Ксения Собчак

Путь Baon – это путь всей России. Стопроцентно русская – наша, балашихинская – компания, назвавшаяся непонятным словом. Вещам, на которых есть надписи кириллицей, русский человек не доверяет. При этом сами вещи шьются в Китае, поскольку русский человек в состоянии шить только варежки и милицейские душегрейки. И для полного счастья в самый разгар скандала эта компания нанимает заштатного попа Иоанна Охлобыстина своим лицом и телом, точно зная, что мало им не покажется.

Мила Ермолаева, директор компании Baon по маркетингу, поссорилась из-за этого решения со всеми своими друзьями, стала на неделю самым ненавидимым персонажем гомоэротического сегмента «Фейсбука», но не сдалась. За что воевала Мила Ермолаева, она так и не смогла ответить. Тут все так: сперва кто-то придумывает дурацкую идею (ну, скажем, закон о запрете гей-пропаганды), потом все понимают, что это форменный идиотизм, а потом все дружно начинают за этот идиотизм биться до последней капли крови. Отменить решение, признать свою ошибку в России не в состоянии никто.

Возможно, они и правы. Если тут начать признавать ошибки, то, не приведи Господь, само существование этой огромной таежной слабозаселенной страны станет ошибкой номер один.

Единственное, что в России по-настоящему ищут, но никогда не могут найти, – это смысл. Все в этой огромной стране отыщется – и нефть, и газ, и духовные скрепы, – однако зачем все это здесь вдруг оказалось, почему ничего толкового эти находки русскому народу не принесли – вот она, загадка.

Впрочем, по лицам посетителей ТЦ «Европейский» было видно, что все их загадки раскрыты, не хватает только вот того розового кошелечка.

На третьем этаже, в магазине марки Baon, так любезно предоставившей экономическое убежище Ивану Охлобыстину, ждал стилист Макс Гор. Это единственный гей, удостоившийся комплимента отца Иоанна: «Макс Гор (к сожалению) действительно лучший стилист из всех представленных на нашем рынке. Уймитесь, дураки, Гор – единственное, чем вы можете гордиться. Хотя, в идеале, его бы тоже хорошо на необитаемый остров отправить. Или вылечить как-то, в принудительном порядке».

Невысокий качок с сумочкой Louis Vuitton, спрятавшийся среди прилавков с пестрым ширпотребом, Гор опасливо смотрел по сторонам. Концессионеры напали на него с ходу.

Красовский: (вместо «здрасте») Ну и что тебе говорят? Что пидорас продал интересы пидорасов? Ты знал, что он хочет тебя сжечь?

Гор: Мне просто позвонила Мила Ермолаева, директор по маркетингу, и сказала: «У нас новое лицо бренда, мы хотим, чтобы ты его снимал».

Собчак: Но когда он сказал про печи, тебе же, наверное, уже передали?

Гор: Ну, уже после съемки с Иваном…

Собчак: Не ври!

Гор: Я не вникаю, я не живу жизнью Ивана!

Красовский: Подожди, ты реально не знал об этом?

Гор: Я не знал. Я работал со своей коллекцией, я вообще дома сижу сутками, вдохновляюсь.

Красовский: Жопокрут.

Собчак: Жопокрут реально. Так знал или не знал?

Гор: Я не вникал в ситуацию. Мало ли кто что говорит, в этой стране каждый день кто-то что-то говорит.

Красовский: А после того как на тебя все набросились, начали говорить, что Гор предатель, сволочь, что из-за таких нас и вешают, – ты пошел бы стилизовать Охлобыстина?

Гор: Смотря кто бы меня пригласил.

Собчак: То есть если бы твоя подруга Мила позвала, ты бы пошел?

Гор: Да.

Собчак: Ты понимаешь, что это человек, который хочет уничтожить таких, как ты?

Гор: Да, понимаю.

Красовский: Повезло тебе, Максим, что ты гей в России. В Америке тебя бы за такую позицию сожгли сами пидоры. Взяли бы Охлобыстина на улице, мешок на голову, в машину, привезли – а там Гор привязанный. Облили бы бензином и сказали бы важно: «Так будет гореть каждый гей, сотрудничающий с тобой, Иван».

Собчак: Мракобесная подстилка!

Гор: Лени Рифеншталь с красными штанами!

Собчак: Занятно, что мы все время приходим к параллелям между евреями и геями.

Гор: Ну так это же сравнимые вещи! Будучи евреем, я…

Красовский: Ах, ты еще и еврей.