Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Задул сирокко, его вечный враг и в метафорическом смысле. Знойный ветер заставляет Ницше покинуть райскую Мессину, гонит к северу, в Рим, где под сводами собора Св. Петра он и встречает Лу, свою самую большую любовь.
Фройляйн Саломе производит на него столь сильное впечатление, что он сразу же делает ей предложение – поспешно, как уже бывало в его жизни. Причем самому ему отваги недостает, и сделать это за него он просит своего друга. Но и тот уже влюблен в Лу. Даже просил у ее матери, генеральской вдовы, приехавшей в Италию вместе с дочерью, руки капризной барышни. И получил гневный отказ. Лу не желает выходить замуж. С любовью в своей жизни, говорит девушка, которой едва за двадцать, она покончила. Три года назад в Санкт-Петербурге у нее был роман с одним проповедником – драматическая история… Пришла пора дать волю неукротимому стремлению к свободе. Так что и Ницше она отвечает отказом.
В отношении влюбленных мужчин у нее другие планы. Анемичная девушка, нередко кашляющая кровью и страдающая обмороками, хочет жить и с тем и с другим. В духовном союзе…
Потом они в Люцерне. Ницше хочет вновь попытаться завоевать сердце Лу. 13 мая 1882 года, возле скульптуры умирающего льва, работы Торвальдсена, Ницше делает Лу предложение, которое она опять отклоняет – на сей раз мягко, по-дружески. А значит, у влюбленного остается надежда. Семь лет спустя, находясь в психиатрической лечебнице Базеля, помешавшийся рассудком, он изобразит этого льва в виде мрачного, внушающего ужас призрака…
В Таутенбурге почти три недели Лу и Ницше живут в идиллии. Каждый день бродят по лесу. Ницше – все еще женихом. Предложений Лу он больше не делает, зато искушает ее разговорами.
Они беседуют часов по десять в сутки. В комнатке любимой ученицы Ницше засиживается до глубокой ночи. Чтобы поберечь его глаза, они обвязывают лампу красной материей. Если кто-нибудь подслушал бы наш разговор, пишет Лу, то подумал бы, что ведут его два черта. Чем была ложь? Ничем!.. Чем был бесстыднейший разговор о бесстыднейших вещах? Ничем! Чем было исполнение долга? Дурачеством… Чем было сострадание? Чем-то презренным! Собеседники то и дело хохочут в ночи…
Уходя от Лу, Ницше дважды целует ей ручку. А однажды начал, по ее словам, говорить то, что осталось невысказанным.
У Лу опять начинается лихорадка с приступами кашля – нужен постельный режим. Ницше посылает больной письма и записки, разговаривает с ней через дверь. А потом она опять надевает свою шляпку и бродит с беспредельно счастливым товарищем по тюрингским лесам. В местном трактире все считают их супружеской парой.
Но проходят и томительно-прекрасные дни Таутенбурга. С одним Ницше можно выдержать в лучшем случае три недели, пишет Лу. Ах, он такой сложный, такой страстный и неожиданный, как сам говорит. Сумрачным видится Лу Саломе потаенно-глубинное в господине Ницше. «В характере Н., как в старом замке, есть темницы и подвалы, которые не бросаются в глаза при беглом осмотре, но могут хранить в себе главное, подлинное».
Мыслей Ницше она никогда не боялась, и значит, судя по всему, то был страх перед его чувственностью, его порывами и инстинктами, которые он еще в юные годы запер в такой вот не сразу заметный подвал. Прикованный Ницше. Скованный хорошими манерами. «Слабость Ницше – в его утонченности», – пишет Лу. Незадолго до умопомрачения он скажет в «Ecce homo»: «Всякое презрение половой жизни, всякое осквернение ее понятием «нечистого» есть преступление перед жизнью – есть истинный грех против святого духа жизни». Волю своим сексуальным влечениям он даст лишь в доме для умалишенных, где будет постоянно требовать, чтобы к нему привели бабу, и назовет Козиму Вагнер своей женой.
Лу Саломе вскоре после разрыва недолгих и неровных отношений напишет роман. «В борьбе за Бога». Ницшевская тема. И пасторский сын Куно мыслит у нее так же, как пасторский сын Фридрих. И героиня романа Маргарита, студентка на тропе к эмансипации, – ее alter ego.
Старая история о Фаусте и Маргарите, которые здесь, однако, – как Ницше и Лу – хотят всего лишь жить вместе, не стремясь к последнему акту. То есть целомудренно и благопристойно. Но Куно не догадывался, что в нем дремлют животные инстинкты. А они неукротимы, как дикие звери. Он соблазняет будущую эмансипе – Куно, завоеватель, раскованный Ницше. Кончается все скверно…
* * *
Ну а Ницше? Нервная лихорадка, меланхолия и отчаянная надежда на возвращение Лу. Поистине, это начало начала.
Этим началом стал Заратустра. Идея главного произведения Ницше возникла еще в августе 1881 года. О том, как она родилась, он расскажет в «Ecce homo», своей последней книге. «Я шел в тот день вдоль озера Сильваплана через леса; у мощной, пирамидально нагроможденной груды камней, неподалеку от Сурлея, я остановился. Там пришла мне эта мысль. Мысль о вечном возвращении… Концепция… набросана на листе бумаги с надписью: 6000 футов по ту сторону человека и времени».
Очарованный и вдохновленный переживанием любви, покинутый и одинокий, ступает он теперь на путь, ведущий его к самым высоким озарениям.
Спасителем Ницше в дни его тягчайших мучений становится Заратустра. И Заратустра говорил так к народу: «Я учу вас о сверхчеловеке. Ибо человек – это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, – канат над пропастью. Стало быть, человек есть нечто, что должно превзойти».
О чем учит ницшевский Заратустра? Об обществе, ведомом элитой. О героических личностях, обладающих волей к власти. О высших людях, о масштабно мыслящих завоевателях. Таких, как Колумб или Наполеон.
А слабые? Чернь? То есть масса? Ее можно эксплуатировать. Грубо и бесцеремонно. Ницше и в голову не приходит, что масса может организоваться, более того, взбунтоваться против сильных мира сего. Ход мыслей Карла Маркса, его коллеги, ему совершенно чужд. Стремление к социализму не присуще человеку. Ему присуще стремление к эксплуатации. Стало быть, никакого сострадания к массам!
Сострадание, учит Заратустра, множит земные тяготы. Сострадание делает человека слабым. Новый человек должен жить, а не страдать. Слабые и неудачники должны погибнуть: первая заповедь нашей любви к человеку.
И тут Ницше более чем уязвим. Через полвека нацисты присвоят лучшие фрагменты его произведений, все вызывающие острую реакцию формулы – воля к власти, белокурая бестия, сверхчеловек, то есть человек, рожденный повелевать и править, тысячелетний рейх. Философа, который хотел разрушить рабскую мораль и наделить свободомыслие крыльями, они сделают рабом, прикованным к их человеконенавистнической идеологии.
Но философия Ницше – это философия жизнелюбия и веселья. Убитого Бога заменил Заратустра. «Я заклинаю вас, братья мои, оставайтесь верны земле и не верьте тем, кто говорит вам о горних надеждах! Они отравители, все равно, знают ли они это или нет».
Когда Заратустре исполнилось тридцать лет, пошел он в горы. В сорок он возвращается со своим учением о великом полдне. Ницше под сорок, когда он выступает со своим учением о вечном возвращении. А символом его является волна. Как часто стоял профессор у кромки суши в Ницце, задумчиво глядя на волны, которые мощно набегают и лениво откатываются, приходят и уходят – как война и мир, как страсть и покой, изобилие и нищета, ныне и во веки веков. Воля и волна.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
