Вы нам потом все расскажете, да? — Лешка действительно выглядела немножко напуганной и усталой, но вполне здоровой. — А сейчас давайте отсюда вылезем. Мне здесь уже надоело, а Маргарите Павловне — и подавно. Она уже несколько дней в этом плену находится.
Тьфу! — заорал вдруг Ромка. — Я, ка жется ногу порезал. Зачем он накидал вам битого стекла? И почему здесь, так сыро?
Он не кидал, — ответила девочка.
Тогда откуда тут столько всякой гадости?
И вовсе это не гадость. У него тут, как видите, полно банок со всякими вкусными вещами. В подвале сидеть скучно, сами понимаете, вот мы и решили попробовать содержимое каждой баночки. Ну, почти каждой. — все открыть мы не успели. А поскольку открывалки здесь нет, — Лешка развела руками — пришлось их разбивать.
А стекол острых зачем накидали?
Чтобы он не смог к нам спуститься! Я лестницу убрала и решила: пусть прыгает, если захочет, а мы посмотрим, что из этого выйдет. Но он вчера вечером почему-то даже не Заглянул к нам. Правда, нам и без него хорошо было. Его баночки очень даже скрасили наше существование. Ты, Артем, не обижайся, но даже твоей Нине Сергеевне далеко до дяди Валеры! У него такие огурчики! И горошек очень вкусный, консервированный. В нем витамины, а нам надо было силы поддерживать.
Ну, ты, Лешка, даешь, — изумился брат. — Прямо как Атос из «Трех мушкетеров, когда он, помнишь, тоже в погребе оказался. Плохо только, что у вас здесь колбас и окороков всяких не было. И вина тоже. В бочках. Можно было бы их все продырявить.
— От вина я бы, пожалуй, не отказалась, — подала голос Маргарита Павловна.
Она с трудом поднялась, держась за спинку кровати. Ребята помогли ей выбраться наверх.
А Лешка, очевидно из-за пережитого волнения, все болтала и болтала без умолку. Все четверо вышли из дому, оставляя за собой грязные следы. Ромка совсем успокоился и, ощущая внезапный приступ голода, с хрустом жевал маринованный огурец из подвала дяди Валеры.
— Риточка! — закричала Дарья Кирилловна и быстро пошла навстречу своей старой подруге.
Они обнялись и даже прослезились.
— Как ты меня здесь нашла? — удивилась Маргарита Павловна. — Откуда ты вообще здесь взялась?
— Нашла тебя не я, а мальчики, я им только чуть-чуть помогла. Тебе было очень плохо?
Он тебя мучил?
— Мучил. Ужасно. Своими разговорами и жалобами на жизнь. Лучше бы меня не такой зануда украл! Каждый вечер садился у люка и начинал жаловаться: денег нет, покрышек нет, банок для засолки — и то не хватает. Все какой-то клад требовал. Был бы он у меня тут же, не раздумывая, отдала бы, чтоб от него избавиться. Но где я его возьму? И этого человека я почти с детства знала! Кое-кто из-за одинаковых отчеств нас даже родственниками считал. Хорош оказался родственничек!
Всегда был забитым и несчастным и вдруг отважился на такое! Ишь, искатель сокровищ! — Она с презрением посмотрела на своего некогда хорошего соседа. — Только вчера он к нам не приставал, но мы, по правде сказать, и не скучали вдвоем, — бодро заявила она.
А ведь это Жан-Жак в своем объявлении о каких-то сокровищах написал.
Я знаю, мне Оленька все рассказала. Только никак в толк не возьму, что он имел в виду.
А ты знаешь, что Жан-Жак тоже приехал тебя спасать? Он в Москве, у меня дома. Хочешь, прямо сейчас к нему и поедем?
Нет! — неожиданно для всех испуганно вскричала Маргарита Павловна. И тут же тихо добавила, но Ромка услышал: — Как же я могу ему показаться в таком виде? Ты только посмотри на меня! Мне надо сначала привести себя в порядок!
Я так и подумала, что ты не захочешь с ним встречаться без подготовки, а потому и заставила его остаться у меня дома.
«Странный народ тетки, — подумал мальчишка. — Если бы я столько лет не видел своего близкого друга, то сразу бы к нему побежал, без всяких подготовок. А эти на старости лет о красоте думают».
Валерий Павлович, с тревогой оглядев появившихся из его дома мальчишек и своих узниц, опустил глаза и, обратив внимание на их ноги, обляпанные месивом из сладких фруктов и соленых овощей, закричал не своим голосом:
Это что? Что это? Это же мое! Вы зачем мои банки трогали?
И что? — пожал плечами Ромка. — Все равно в тюрьму вам их некому носить. Вам за похищение Маргариты Павловны полагается от четырех до восьми лет, а за Лешку, как несовершеннолетнюю, — от пяти до десяти лет. Правда, я не знаю, складываются все эти годы вместе или нет. Но все равно за это время ваши компоты протухнут. Впрочем, вы тоже можете подать на нас в суд за причиненный вам материальный ущерб, мы не возражаем.
Меня? В тюрьму? Да что я сделал? Да это вы меня всего лишили! У самих и хоромы, и деньги, и клады спрятанные.
Внезапно на его глазах выступили слезы и потекли по дряблым щекам.
Сергей с Андреем, пожалев своего бедного сослуживца, чуть ослабили хватку, а Нечаев, вдруг проявив недюжинную силу, вырвался из рук конвоиров и мигом скрылся в своем доме. Оттуда донеслись его пронзительные вопли.
Сергей опомнился первым и помчался за ним.
Где он там? — подскочили к нему Андрей и Ромка.
Кажется, в кладовке заперся.
А из нее какой-нибудь выход есть?
Кажется, нет.
Тогда что он тай делает?
Андрей с силой дернул дверь кладовой.
— Тут щеколда, — сказал он. — Ее легко можно чем-нибудь поддеть/ Принесите мне какой-нибудь инструмент.
— Ромка осмотрел дом и обнаружил в сенях какую-то длинную и тонкую железяку.
Подойдет? — спросил он.
Сгодится! — ответил Андрей и поддел ею щеколду кладовки.
Заглянув туда, они увидели сидящего на колченогом стуле Валерия Павловича со странной блуждающей улыбкой на лице. Сейчас он действительно был похож на потерявшего свою шинель Акакия Акакиевича с иллюстраций к знаменитому рассказу Гоголя.
— Прощайте, — каким-то блаженным, слабеющим голосом сказал злоумышленник и откинулся на спинку стула.
Прямо перед ним на столе лежала аптечка— зеленая жестяная коробочка с красным крестом, — на столе валялись пустые стеклянные пузырьки.
— Да он, похоже, отравился! — воскликнул Андрей и громко крикнул: — Бабушка, подойди сюда!
На пороге кладовой появилась Дарья Кирилловна. Взглянув на разбросанные пузырьки и теряющего сознание похитителя, она сразу все поняла:
— Вызывайте «Скорую», быстро!
Она нашла в аптечке нашатырный спирт и смочила им виски Нечаева. Тот чуть приоткрыл глаза.
— Воды, быстро! — приказала она, — Ему нужно срочно промыть желудок.
Ромка принес воды в той самой эмалированной в которой себе на беду вынес сосед Дарье Кирилловне. Она добавила в нее питьевой соды и поднесла к губам Валерия Павловича: :
