– А штатные сотрудники?
– У меня есть секретарша, которая работает на меня уже бог знает сколько лет. Помню, явившись на собеседование, она просто опешила, когда узнала, что ей придется работать в похоронном бюро. Тем не менее она согласилась, все-таки функции секретаря тут вполне типичные. Если не считать бальзамирования трупов, то мы в целом обычная компания, ничем не отличающаяся от других. Мы также предоставляем сотрудникам служебные авто и рабочее место в офисе. – Бигелоу обвел рукой кабинет. – Мы платим зарплату и налоги. Это обычный бизнес. Полагаю, все мои сотрудники работают у меня так же, как они работали бы в любом другом месте. У них хорошие условия, и я хорошо отношусь лично к каждому. Вряд ли они чувствуют себя недооцененными.
Ди-Ди кивнула, поняв, что имеет в виду собеседник, хотя и не была до конца с ним согласна. Бигелоу мог говорить, что его бизнес ничем не отличается от других сфер, однако сотрудники каждый божий день имеют дело со смертью. Не каждая компания может таким похвастаться, и далеко не всем было бы приятно работать в подобном месте.
– Не могли бы рассказать поподробнее о своей работе? – попросила Ди-Ди. – Человек умирает, вам звонят его родственники. И что потом?
– Покойного доставляют к нам.
– Каким образом?
– Способов много. Мы можем лично забрать покойного из больницы. Еще есть профессиональные службы по транспортировке умерших, особенно если речь идет о больших расстояниях. Например, похороны должны состояться в Бостоне, а человек умер во Флориде. Его же нужно как-то привезти сюда, а для нас это далековато.
Ди-Ди сделала пометку в своем блокноте: службы по транспортировке покойников. Наверняка там работают люди, которые комфортно себя чувствуют наедине с трупами. Некоторые, возможно, именно по этой причине и выбрали такую работу.
– Хорошо, а что следует за этим?
– Я беседую с родственниками, выясняю их пожелания касательно похорон: открыть гроб или закрыть, кто-то предпочитает кремацию. Разумеется, их решение влияет на следующий значительный этап – бальзамирование.
– Как вы подготавливаете тело к процедуре? – Ди-Ди не могла скрыть свой нездоровый интерес к этому делу и буквально вся подобралась.
Бигелоу улыбнулся, но в этот раз уже не так дружелюбно. Очевидно, ему уже не раз задавали подобные вопросы на какой-нибудь коктейльной вечеринке люди, которых его профессия одновременно пугала и восхищала.
– По сути, процесс заключается в замене крови бальзамирующей жидкостью. Делается несколько небольших надрезов главной артерии, кровь постепенно откачивается и одновременно вводится раствор формальдегида.
– А перед бальзамированием вы что-то делаете с мертвыми? – спросила Ди-Ди. – Может, моете?
– Нет. Бальзамирование – дело довольно грязное, поэтому обычно я довожу процесс до конца. И только потом мою тело целиком.
– Вы пользуетесь какими-либо специальными моющими средствами? Есть среди них известные торговые марки? – Ди-Ди снова подумала о том, что в спальне Регины Барнс, последней жертвы, было слишком чисто.
Бигелоу пожал плечами:
– Я пользуюсь обычным антибактериальным мылом. Оно не повреждает ткань и к тому же им очень удобно пользоваться без перчаток.
– А после? – с нажимом спросила Ди-Ди. – Я полагаю, потом вы и в комнате делаете уборку?
– Вся процедура проводится на металлическом столе, на таких обычно судмедэксперты проводят вскрытие. В нем есть сток, так что в конце остается смыть кровь и все остальное и продезинфицировать поверхность хлорным раствором. Все просто и весьма удобно, особенно когда у нас много работы.
Ди-Ди задумчиво закусила нижнюю губу. Посреди ночи она проснулась с навязчивой мыслью, что их убийца привык находиться рядом с покойниками. А развив свою мысль о покойниках, она подумала о похоронных бюро. Что, если убийца – бальзамировщик, научившийся работать скальпелем еще во время обучения в морге? А принимая во внимание, как тщательно он прибирает за собой на месте преступления… Ди-Ди, конечно, подумала о специальных средствах, которыми могут пользоваться в похоронных бюро.
Однако Бигелоу ни к каким подобным хитростям не прибегал. Вся его уборка сводилась к антибактериальному мылу и хлорке. Пожалуй, это слишком… обычно.
– Могу я задать вопрос? – внезапно спросил Бигелоу.
– Конечно.
– Вы пришли сюда из-за Убийцы с розой?
– Простите?
– Убийца с розой. По крайней мере, так его называет «Бостонский вестник».
Ди-Ди прикрыла глаза. Ну конечно. Полиции удалось скрыть от прессы подробности первого убийства. Она должна была догадаться, что во второй раз им так не повезет.
– Нужно ли мне знать, что написал «Вестник»? – спросила она, пристально глядя в глаза собеседнику. – Или, вернее сказать, вбросил, подкрепив свою историю красочными картинками?
Бигелоу сочувственно посмотрел на нее:
– В статье сказано, что есть уже две жертвы. Преступник убил их, пока они спали в собственной постели, и оставил на прикроватной тумбочке розу, словно какой-то обманутый любовник.
– Что-нибудь еще?
– Имеете в виду, кроме того, что он живьем снял с них кожу?
– Не живьем!
Слишком поздно Ди-Ди поняла, что ей не стоило это говорить. Хотя, с другой стороны, Бигелоу являлся директором похоронного бюро, а не репортером.
– Только пусть это останется между нами. Я ничего вам не говорила, но он снимает кожу с жертв, когда те уже мертвы. Вот почему я здесь. Если не вдаваться в подробности, то наш убийца… Скажем так, он очень много времени проводит с трупами. Сам факт убийства для него несущественен. Ему – или ей – нужно только тело.
– Некрофилия? – пробормотал Бигелоу.
– Вряд ли. Никакого сексуального насилия он не производил. – Ди-Ди пожала плечами. Сказала «А», говори и «Б».
– Поэтому вы и пришли ко мне. Вам кажется очевидным, что люди, всю жизнь занимающиеся бальзамированием, имеют нездоровый интерес к покойникам, – добродушно заявил Бигелоу.
Ди-Ди покраснела.
– Ну да, ну да, – ответила она. – А если человек всю жизнь занимается расследованием убийств, то у него нездоровый интерес к насилию.
– Рад, что мы друг друга поняли.
– Вполне.
– Вы хоть представляете, какими качествами должен обладать владелец похоронного бюро, детектив Уоррен?
– Пожалуй, нет.
– Открытость. Сопереживание. Терпение. Да, с одной стороны, моя работа заключается в подготовке тела к похоронам, и это процесс, требующий определенной сноровки и многолетней практики, но с другой стороны – это настоящее искусство. Бальзамировщик должен не только рассчитать нужное количество формальдегида, но еще качественно нанести реалистичный макияж. Мы делаем это не абы как. Мы ставим перед собой определенную цель – взять нечто печальное, шокирующее, порой даже пугающее для семьи и сделать из этого что-то прекрасное. Каждый день мне приходится иметь дело с людьми, понесшими утрату. Некоторые плачут, другие выплескивают свой гнев. Моя работа заключается в том, чтобы взять этих людей за руку и провести их через погребальную процессию от начала до конца. И для этого мне и требуются открытость, способность сопереживать и терпение. И разве то, что меня не смущает компания покойников, делает меня похожим на убийцу?
