— Папа, ты уверен, что поступаешь правильно? — спросила со слезами на глазах Сабрина. Рядом тихо плакала Тэмми. Все это было слишком тяжело.
— Да. Яне хотел ждать Дня благодарения, когда вы снова соберетесь дома. Энни отсутствует, но вы знаете, что ей нравится, и сможете выбрать украшение для нее. Если захотите, можете потом поменяться. Подходите одна за другой по старшинству и по очереди выберите понравившуюся вещицу, пока не разделите все. Мама хотела, чтобы это принадлежало вам, — сказал отец и вышел из комнаты, вытирая катившиеся по щекам слезы. Он был уверен, что дочери сделают все по справедливости. Кроме драгоценностей, в столовой находились перекинутые через спинки стульев четыре меховых манто: два норковых, одно лисье и очаровательная рысья шубка, которую он подарил матери на прошлое Рождество. Тоже впечатляющее зрелище.
— Какая красота! — воскликнула Сабрина, присев на стул и глядя на разложенные драгоценности. — С чего начнем?
— Ты слышала, что сказал отец, — напомнила Тэмми. — Будем выбирать по старшинству: ты, я, Энни, Кэнди. Кто будет выбирать за Энни?
— Мы все можем это сделать. Мы знаем, что ей нравится. — Энни носила мало украшений, и вкусы у нее были весьма эклектичные. В основном она ограничивалась серебряными украшениями с массой бирюзы. Мать обладала более изысканным вкусом, но они знали, что из украшений будет хорошо смотреться на Энни, если ей захочется казаться более взрослой. Но даже если она никогда не будет их носить, они останутся на добрую память о ее матери. Каждая из них знала, какое украшение мать получила в подарок по случаю дня рождения. Это был узкий сапфировый браслет за Сабрину, рубиновое кольцо за Тэмми, жемчужное колье за Энни и великолепный бриллиантовый браслет за Кэнди, которая родилась через тринадцать лет после Сабрины — во времена возросшего благосостояния. Эти ювелирные украшения они выбрали прежде всего. Рубиновое кольцо точно подошло по размеру Тэмми, и она поклялась никогда его не снимать. Она была такая же миниатюрная, как мать.
Одна за другой они стали выбирать драгоценности, которые очень хорошо помнили. Там было несколько вещиц, принадлежавших бабушке. Несмотря на устаревший дизайн, они были прелестны: крупные топазы, аквамарины и великолепная камея, которую они выбрали для Энни, потому что она могла полюбоваться камеей на ощупь, и изображение на камее напоминало ее лицо. Сестры с большой любовью относились друг к другу, что ничуть не удивило бы их мать или отца. Когда кому-нибудь особенно нравилась какая-нибудь вещица, все тут же принимались уговаривать выбрать ее. Было там несколько предметов, которые не подошли никому, но они и их выбрали. Великолепную сапфировую брошь отец подарил матери на пятидесятилетие. Решили, что брошь должна принадлежать Сабрине, и та ее взяла. Красивые бриллиантовые серьги великолепно выглядели на Тэмми. Длинные серьги, украшенные жемчугом и бриллиантами, которые мать носила в молодости, идеально подходили Кэнди. Великолепный бриллиантовый браслет, по общему согласию, отложили для Энни. Перебирая эти красивые вещицы, сестры уже не выглядели такими мрачными и даже улыбались, примеряя драгоценности и обмениваясь мнениями. В улыбках отражалась и горечь, и радость.
В конце концов, у каждой из них оказалось по одинаковому числу украшений. У каждой было по две-три действительно дорогих вещицы и по нескольку менее ценных, но дорогих их сердцу. Они с любовью выбирали украшения для Энни и были готовы поменяться, если ей что-нибудь не понравится. Драгоценности были более «взрослыми», чем они привыкли носить, но все согласились, что со временем дорастут до них или даже будут надевать их сейчас в память о матери. Было что-то особенно трогательное в том, что ее драгоценности теперь принадлежали дочерям. Закончив делить драгоценности, они перешли к мехам. С этой задачей тоже справились великолепно.
Все согласились, что лисье манто идеально подходит для Энни. Оно было почти того же цвета, что и ее каштановые волосы, широкое, длинное и, несомненно, подходящее ей по размеру. К тому же его можно было носить с джинсами. Черное норковое манто превосходно смотрелось на Сабрине, поскольку мать предпочитала удлиненные меховые манто. Сабрина в нем выглядела очень элегантно. А темно-коричневая норка потрясающе выглядела на Тэмми, которая пообещала, что наденет это манто на будущий год на церемонию вручения «Эмми». Оно было просто шикарно. Троакар из рыси идеально подходил для Кэнди. Она выглядела в нем потрясающе, а длина троакара при ее длинных ножках смотрелась сногсшибательно. Рукава, правда, были коротковаты, но ей это нравилось. Мать надевала это манто только один раз, все четыре меховых манто носились редко и были в отличном состоянии. Она надевала их на званые обеды или на торжество. Слабость матери к мехам проявилась только за последние годы. До этого у нее было каракулевое манто 30-х годов, принадлежавшее бабушке, которое она надевала в молодые годы. Эти же четыре меховых манто были почти новыми, очень элегантными и великолепно смотрелись на сестрах. Отложив выбранные манто, все направились в рабочую комнату, чтобы поблагодарить отца.
Они вошли в кабинет с улыбками на лицах, каждая из них поцеловала его и сказала, что для нее много значит иметь вещи, принадлежавшие матери. Для себя он сохранил обручальное кольцо и кольцо с маленьким камешком, подаренное матери по случаю помолвки. Он положил их в стоявшую на письменном столе коробочку, где он мог взглянуть на них, когда захочет. С ними он не хотел расставаться.
— Спасибо, папа, — сказала Кэнди, садясь рядом с ним, и взяла его за руку.
Все понимали, что ему было трудно расстаться так скоро с вещами жены.
— Потом вы можете взглянуть на другие ее вещи. Возможно, вам что-нибудь понравится, — проговорил отец.
У матери имелись великолепные сумочки и элегантные платья, которые, правда, могла бы носить только Тэмми, одного с ней размера. Но с этим не стоило спешить. Отцу было важнее всего разделить драгоценности, потому что для этого им всем надо было собраться вместе, а ему не хотелось ждать пять месяцев до Дня благодарения. Сначала они были потрясены тем, что видят вещи матери и делят их, но все это было проделано уважительно и с большой любовью. Они относились друг к другу с таким же уважением, как относились к матери. Это было естественно, потому что мать научила дочерей любить друг друга и проявлять доброту, щедрость и снисходительность. Они хорошо усвоили этот урок.
Пока сестры занимались драгоценностями, их отец с Крисом заказали на ужин отличный карри в ближайшем индийском ресторанчике. За ужином болтали, даже смеялись и поддразнивали друг друга. На какое-то мгновение показалось, что жизнь вошла в нормальное русло. Трудно было поверить, что они только что поделили драгоценности матери, прах которой захоронили всего лишь сегодня после полудня. Все это казалось нереальным.
Общими усилиями они привели в порядок кухню. Тэмми вдруг осознала, как сильно ей будет не хватать сестер, когда она вернется в Лос-Анджелес. Несмотря на печальные обстоятельства, ей сейчас было хорошо. Лучше всего она чувствовала себя рядом с ними. А когда она находилась в кругу семьи, ее жизнь в Калифорнии казалась ей очень далекой и лишенной смысла. Трудно было сопоставлять эти два мира, однако ее жизнь и работа в Калифорнии, особенно ее драгоценное шоу, не шли ни в какое сравнение с тем, что окружало ее здесь. Она взглянула на своих сестер, и Сабрина, обхватив ее рукой за талию, прижала к себе.
