Райан нахмурился.
— О чем ты? Я всегда буду навещать тебя, как и прежде.
Джуан взял его за руку, глядя ему в глаза очень серьезно. Так, как это могут делать только шестилетние дети.
— Когда меня усыновят, у меня будет семья, а ты останешься совсем один.
Совсем один.
Эти слова эхом отдавались в сердце, обжигая огнем.
— Приятель, не волнуйся обо мне. — Райан попытался улыбнуться, не хватало еще испортить ребенку такой замечательный день своими проблемами. — Со мной все будет в порядке, мы ведь очень часто будем видеться и приезжать в парк поиграть в бейсбол. И твоя бабушка тоже придет навестить тебя, как только поправится.
Джуан встал и обнял Райана за шею своими маленькими ручками.
— Я люблю тебя, Лайан, — произнес он с новой, незнакомой Райану интонацией. Но все так же серьезно, как и раньше. Несмотря на то, что он очень редко встречал любовь за свою короткую жизнь, Джуан все-таки верил в нее.
— О, Джуан, я тоже тебя люблю. — Райан прижал мальчика к груди, понимая, что действительно очень сильно любит этого человечка, хотя раньше никогда не высказывал этого вслух.
Джуану пришла в голову новая мысль, и он весь просиял.
Улыбнувшись Райану, Джуан сказал:
— Если тебе будет одиноко, ты можешь плиехать к нам с Кении и пожить со мной.
Райан серьезно кивнул, как бы говоря, что непременно воспользуется его предложением.
В следующую минуту Джуан уже убежал играть в бейсбол.
— Не уходи далеко, чтобы я не потерял тебя, — только и успел крикнуть Райан ему вдогонку. Его сердце наполнилось теплотой и радостью оттого, что он сказал другому человеку, что любит его, зная, что это чувство взаимно. Почему же раньше он боялся произнести эти три слова? Анна была права, он действительно обманывал сам себя. Никому не говоря о любви, он считал, что ее просто нет.
Любовь существует.
Это ему сказал шестилетний ребенок, который со всей своей наивностью заглянул в сердце взрослого мужчины и показал ему истину.
Любовь всегда существовала, просто раньше Райан не знал, где ее искать. Он ждал ее от других — от родителей, Сони, остальных женщин, но так и не догадался посмотреть в собственном сердце, которое только и могло указать ему правильный путь. Теперь он понял, что заблудился в той тьме, в которой блуждают люди, не верящие в любовь.
Райан встал, внезапная мысль пришла ему в голову. Он должен кое-что сделать, пока еще не слишком поздно. Только бы Анна не изменила свое решение. От нее зависит, станет ли он самым счастливым или самым несчастным человеком на планете.
Райан отвез Джуана домой, пообещав, что они непременно проведут весь день, играя в бейсбол, но завтра.
Дома он сменил свой надежный и безопасный «вольво», купленный специально для Джуана, на мотоцикл, который был более подходящим, учитывая пробки на дорогах в это время суток. К тому же Райан любил чувство свободы, которое давал летящий навстречу ветер. Это помогало ему разобраться в собственных беспорядочных мыслях. Что, если Анна уже уехала? Тогда он поедет за ней. А если после его вчерашнего отвратительного, не имеющего никаких оправданий поведения она больше не захочет его видеть?
Он сделает все возможное, чтобы переубедить ее.
Что, если это не сработает? Он не хотел думать, что будет в этом случае. Главное, что он любит ее, и ему не важно, кто она. Теперь он понял, что был упрямым ослом, когда выставил ее из дома только потому, что она Анна Синклер.
Оставив мотоцикл в не парковочной зоне, Райан быстрыми шагами направился к отелю, молясь, чтобы Анна все еще была там. Войдя в вестибюль, он уже собирался выяснить это у администратора, когда к нему подошел мужчина в сером костюме и спросил:
— Вы Райан Кавано? — Ему было где-то за пятьдесят, волосы почти полностью поседели, но прозрачные янтарные глаза оставались живыми и выразительными. — Я узнал вас по фотографии в газете.
— Мы знакомы? — Райан смотрел на него, не скрывая своего удивления.
Мужчина протянул руку и представился:
— Питер Синклер.
— Ну, конечно. — Райан пожал его руку. — У Анны ваши глаза.
— Это единственное, что она получила от меня. Все остальное — заслуга ее матери.
Райан огляделся, ища глазами Анну.
— Послушайте, я не хочу показаться грубым, но…
— Вы ищете ее?
Райан кивнул, расстегивая куртку, чтобы было легче дышать. Отец Анны был одним из двух людей, от которых зависело его счастье.
— Вы ее любите? — Питер Синклер смотрел очень серьезно, давая понять, что знает свою роль в этом спектакле.
— Да, сэр, — ответил Райан, не колеблясь ни секунды.
Питер указал на стоящие неподалеку сумки и кивнул:
— Это ее багаж.
— Анна уезжает? — Райану казалось, что мир потихоньку начал рушиться. Она уезжает, значит, не хочет его больше видеть. Он посмотрел на седого человека так, словно это он виноват во всем происходящем. Тот пожал плечами.
— Я думаю, она сама не знает, что делает. Полчаса назад мы уже собирались в аэропорт, но она, вытащив из сумки плюшевого медвежонка со странным именем Найар, сказала, что ей жизненно необходимо поехать в какой-то парк. Она всегда была странным ребенком. В детстве она все время носилась с таким же медведем, но того звали Ретип. Где она только берет эти имена?
«Найар, Найар…» — Райан вспоминал тот вечер, когда они с Анной были на карнавале. Что она рассказывала ему о своих плюшевых медведях? Кажется, нужно было произнести имя наоборот, и получится… Райан. Она назвала медвежонка в его честь, и вместо того, чтобы сейчас поехать в аэропорт, она отправилась в Роуз-Гарден-парк, где они впервые встретились. Значит, еще не все потеряно!
— Спасибо вам за помощь, мистер Синклер. Вы даже не представляете, как это для меня важно. — Райан уже надевал мотоциклетный шлем.
— Я все прекрасно понимаю, но только не делайте моей девочке больно, она уже многого натерпелась в своей жизни.
— Я не прощу себя, если обижу ее, — сказал Райан и, пожав на прощанье руку будущего тестя, вышел из отеля.
— Эх, Найар, что я здесь делаю? — Анна шла по аллее Роуз-Гарден-парка, где две недели назад впервые увидела Райана, шагающего к ней навстречу в великолепном черном смокинге. Анна прижимала к груди плюшевого медвежонка, чья золотистая шерсть блестела на солнце. Так же, как и волосы Райана в тот день, когда она в свадебном платье упала на траву, а ее фата зацепилась за розовый куст и слетела с головы.
Сейчас Анна поняла, что на самом деле ее фата так и не слетела, она продолжала прятаться за ней от всего мира, не подпуская людей слишком близко и смотря на окружающую ее жизнь сквозь мутную завесу шифона. Она обманывала себя, говоря, что так она будет в безопасности, а в действительности просто замыкаясь в себе.
