— Он рассказал мне, что однажды потерял любимую женщину — мою маму. — Ее слова повисли в воздухе, ей было страшно продолжать.
— И? — Как же безжалостен был его тон!
Она снова дернулась, чтобы убежать, но смогла пересилить себя и бросилась в омут с головой:
— И… я решила, что не хочу терять своего любимого мужчину, что должна встретить свой страх лицом к лицу, а не бежать от него, как ты меня и учил. — Она посмотрела на Райана, улыбаясь одними только уголками губ. — Я должна бороться за свою любовь.
Райан ничего не ответил. Он был слишком поражен ее словами и одновременно счастлив. Она считает его достойным, чтобы бороться за него! Но, нужна ли ему ее любовь? Она ведь из тех женщин, что, добившись любви одного, бросают его, как надоевшую игрушку, ради другого.
Он опустил глаза и, наверное, с минуту просто разглядывал пол, а потом поднял взгляд на нее.
— Анна…
— Нет, не говори этого. — Она перебила его. Ей не нужны были слова, она все видела в его глазах. — Зря я сюда приехала, но, по крайней мере я попыталась.
— Жаль, что так получилось…
— Теперь ничего не поделаешь, — ее взгляд был печальным, но Райан не мог себе позволить поддаться жалости. Он вспомнил Соню, ее родителей и какой жестокий урок они преподали ему. Он больше никому не позволит причинить себе боль.
— Мне действительно очень жаль. Но я не смогу забыть, кто ты и что ты сделала.
Анна кивнула, сильно сжав губы и не глядя больше в его сторону.
— Я так и думала, что ты это скажешь. — Она медленно повернулась и открыла дверь. — Спасибо тебе за откровенность.
Когда Анна вышла на лестничную площадку, Райана охватила паника. Она же уйдет и никогда больше не вернется! Он уже хотел пойти за ней и вернуть ее, но мысль о Соне отрезвила его.
— Прощай, Райан, счастья тебе.
Он видел, как она направилась к лифту, навсегда покидая его. Сердце наполнилось болью. Сможет ли он когда-нибудь забыть эту девушку… Но он сам, своими руками поставил крест на их отношениях. Почему же…
— Я его отбил! Я его отбил! — закричал Джуан, прыгая от радости. — Ты видел, Лайан? — Он показывал в ту сторону, куда только что точным ударом отправил бейсбольный мяч.
Райан одобрительно поднял вверх большой палец и улыбнулся, видя, в какой восторг привел мальчика бейсбол. Сам он в детстве никогда не играл в бейсбол, его родители не могли позволить себе купить ему биту или перчатку, да к тому же у них и времени-то не было возить его в какую-нибудь секцию. Но для Джуана Райан готов был купить все, что тому заблагорассудится, этот ребенок не заслуживал такой доли.
— Я хочу снова удалить! Можно, Лайан? Пожалуйста.
— Конечно, можно. Ты отобьешь еще сотню мячей, но только после того, как мы поедим. — Райан направился к покрывалу, разложенному на живописной поляне городского парка. Там у них уже были разложены бутерброды и стояла прохладная бутылка колы. — Сбегай-ка за мячом, приятель, и начнем наш пикник. Я уже проголодался. — Он лгал, его здоровый аппетит ушел от него в тот же вечер, что и Анна.
— Ладно, только я быстло поем, — проговорил Джуан и бегом ринулся за мячом.
Райан с улыбкой смотрел на ребенка, в котором энергия била ключом. Казалось, что только одним своим присутствием Джуан заставляет весь мир вертеться вокруг него. В детстве всё кажется проще, и даже то, что ты носишь дырявые ботинки, не имеет особого значения. Намного важнее, когда тебя окружают любящие люди, ведь любовь не заменишь никакими подарками. Так говорила Анна, когда нашла фотографию с его семьей. Как он тогда испугался, что, узнав о его происхождении, она больше не захочет с ним общаться. Но Анна, наоборот, пыталась поддержать его.
Проклятье, неужели он не может не думать о ней?
Анна Синклер — богатая наследница. Которая вчера вечером пришла к нему сказать, что любит его и будет за него бороться. Которая восстала против своего отца и с большим трудом, исключительно своими силами, все-таки стала дизайнером подвенечных платьев. Которая, любит «Металлику», плюшевых медвежат и здоровый образ жизни. Девушка, которая могла бы целыми днями лежать в шезлонге рядом с бассейном и жевать конфеты, но вместо этого выбрала другой путь.
Черт бы ее побрал, но Райан восхищался ею.
Тем не менее, это ничего не меняет. Он никогда не сможет забыть, кто она. И никогда не позволит себе любить ее.
Джуан вернулся, победно держа мячик над головой.
— Вот он, Лайан. — Он положил мячик на землю и сел рядом с Райаном на покрывало. — Когда мы снова поиглаем?
Взяв тарелку, Райан положил мальчику жареной картошки и пару бутербродов, ругая себя за то, что не взял с собой даже гигиенические салфетки, потому что руки у Джуана были чернее ночи.
— Где ты был? В шахте?
Мальчик замотал головой, глядя на свои грязные руки. Достав из сумки-холодильника, где стояла кола, кусочек льда, Райан, как мог, очистил Джуану ладошки, и тот сразу схватился за бутерброд.
Они сидели в парке, где почти две недели назад Райан уговаривал Анну покататься с ним на колесе обозрения. Сейчас карнавал уже уехал, и здесь было очень тихо и относительно пусто, несмотря на погожий летний денек. Джуан рассказывал смешные истории про ребят, которые вместе с ним учатся в школе, а потом он вдруг запнулся, вспомнив о чем-то. Его взгляд стал печальным.
— Моя бабушка болеет?
Райан вздохнул.
— Да, малыш, но она очень скоро поправится. У нее просто болит животик, наверное, она занесла инфекцию, когда ела такими вот грязными ручками, как у тебя. — Райан уже навещал ее в больнице и позаботился о том, чтобы ей предоставили самый лучший уход. — Я видел твою бабушку в больнице, и она попросила меня передать тебе одну очень важную новость.
Джуан перестал жевать и посмотрел на Райана.
— Это плохо? — Его лицо стало очень серьезным, а глаза расширились. Он сразу стал выглядеть старше.
— Нет, что ты. — В свои шесть лет Джуан слишком часто встречался с плохим. — Я думаю, это очень хорошая новость. Помнишь Кении из твоей школы?
Джуан кивнул.
— Так вот, его родители решили усыновить тебя.
Мальчик сразу заулыбался.
— Плавда. Они такие доблые. Я был у Кении на дне лождения. У них большой дом и двол и большая челная собака, котолая может плиносить мячик.
— Скоро это будут твой дом и твоя собака. — Райан тоже улыбнулся, этот ребенок заслужил жизнь в нормальной семье, которая окружила бы его заботой. Господи, да все дети на свете должны иметь нормальную семью. Иначе этот мир ничего не стоит. — Они будут очень рады, когда ты к ним переедешь.
— Ула! Тепель у меня будет настоящая семья, и настоящий блат, и собака, и дом! — Он даже вскочил на ноги и начал прыгать, но потом посмотрел на Райана и снова сел. — А как же ты, Лайан?
