Приказав себе не думать о том, чему не суждено сбыться, она решила, что отныне все ее дни будут наполнены тоскливым одиночеством.
— Эмили, — сбитый с толку Манфредо провел ладонью по волосам, вынул белоснежный платок и отер со лба испарину, — объясни же, в конце концов! Что с тобой происходит? Тебя как подменили! Что ты пытаешься мне доказать?
— Все проще, чем ты думаешь, — жестоко сказала она. — Ну, пораскинь мозгами, герцог! Чего ты боишься больше всего на свете?
— Что ты когда-нибудь перестанешь меня любить… — ответил он, не раздумывая.
Она чуть не задохнулась от негодования. Какой же он двуличный, какой находчивый! У таких людей на все готов ответ, они не лезут за словом в карман! И не увидь я в день свадьбы собственными глазами, ни за что бы не поверила, если бы кто-то сказал, что Манфредо мне изменяет.
— Ответ неверный, — отчеканила она, сверля его полным презрения взглядом. — У тебя могут появиться более серьезные проблемы. Например, отсутствие наследников…
На этот раз лицо Манфредо застыло в каком-то ледяном недоумении, черты обозначились еще пронзительнее и четче.
— Ты сама знаешь, как мне хочется, чтобы у нас были дети, — бесстрастно сказал он.
Эмили удовлетворенно усмехнулась. Вот теперь вся сущность Манфредо наконец-то была ей ясна.
— И ты хочешь этого так сильно, что готов продать душу дьяволу, лишь бы добиться своего! — прошипела она, сверкая глазами.
— Не понимаю, о чем ты!
— Прекрасно понимаешь!
От напряжения у нее и вправду разболелась голова. Эмили села на кровати и принялась выдергивать шпильки, поддерживающие замысловатую высокую прическу. Освобожденные волосы тяжело рассыпались по обнаженным плечам, и, бросив на мужа испепеляющий взгляд, Эмили продолжила:
— Прекрасно понимаешь, и будешь жить, как я захочу, Манфредо. Я никогда не рожу от тебя ребенка. Никогда, если ты, конечно, не опустишься до изнасилования.
Внезапно к Манфредо вернулись ощущения минувших лет, когда он был буквально раздавлен поступком Карлы Фредерики. Не в силах сдвинуться с места, он задавал себе один и тот же вопрос: неужели история повторяется? Нет, такого просто не может быть…
Мысли лихорадочно носились в его голове. В памяти герцога вновь и вновь всплывало одно и то же — ночной кошмар, преследовавший его все эти годы, вдруг стал обретать вполне явные формы. Чтобы разорвать цепь невыносимых воспоминаний, просто необходимо что-то сделать, сдвинуться с места, сказать что-то…
— Манфредо!!!
Истошный крик Эмили моментально вернул его к реальности. Как в замедленной съемке, он равнодушно посмотрел на свою руку, с которой капала кровь на ковер, и, разжав кулак, стряхнул с ладони осколки хрустального бокала. Проклиная себя за неосторожность, Манфредо пошел в ванную и подставил кровоточащую ранку под струю холодной воды.
Эмили уже была рядом. Обнаженная, кое-как прикрытая простыней, такая теплая, такая желанная… Манфредо изо всех сил стиснул зубы, заставив себя перебороть инстинкты, которые советовали ему подойти к Эмили, заключить ее в объятия и любить ночь напролет.
— В ранке не осталось стекла? — беспокоилась Эмили.
— Не знаю. Да и какая мне разница!
— Дай посмотреть…
— Не надо! — Манфредо заметил, как она вздрогнула от его резкого окрика.
— Если хочешь, я принесу щипчики для бровей. Ими удобнее вынуть осколки…
— Ничего мне не нужно! — С этими словами Манфредо намылил рану и тщательно промыл ее под струей ледяной воды, получая какое-то мазохистское удовольствие от нестерпимого пощипывания.
Эмили вскрикнула, как будто его боль передалась и ей. Закрыв ладонью рот, она молча наблюдала за его отточенными действиями. Манфредо обмотал ладонь льняной салфеткой и обернулся к Эмили.
— Вот и все. Ну, какие еще небылицы рассказал тебе мой брат?
Она попятилась.
— Никаких.
— Что ж ты тогда…
— А я сама вас видела! — выпалила Эмили. — Я видела собственными глазами, как ты раздевал Эугению прямо в день нашей свадьбы!
Манфредо оторопел.
— Что ты говоришь?
— Нет, я хочу послушать, что скажешь ты! — завизжала она. — Как ты мог заниматься с ней сексом спустя пару часов после нашего венчания?!! Да знаешь, кто ты? Скрытный, двуличный бабник!!! Кто еще смог бы так мастерски притворяться, будто души не чает в новой жене?
— Между мной и Эугенией ничего не было! — выпалил Манфредо, потрясенный обвинением Эмили. — Я лишь просил ее одеться, потому что…
— Врешь!!!
— Да нет же, черт побери!
— А мне так не кажется! Можешь отпираться до посинения, только я все равно не поверю! О, как я ошиблась! Мне не следовало выходить за тебя замуж, тем более так быстро. Но ты плел свои лживые сети, как паук, и очаровал меня, точно так же, как и всех остальных, между прочим… Ну что ж, ты получил что хотел! Тебе не надо бояться, что новой жене нужен твой титул или деньги! К счастью, денег у меня своих хоть отбавляй. Но, увы, ты не учел одну простую вещь: теперь, когда я знаю о тебе все, мне больше не хочется быть твоей женой. Я не люблю тебя, Манфредо. Ни капельки!
— Но я же вижу, что ты меня хочешь! — возразил он.
— Если думаешь, что я буду жить с тобой только из-за секса, то ты плохо меня знаешь, — ядовито заметила Эмили.
— А почему бы нет? Мы же оба хотим детей…
— Да, но рожать от такого подлеца я не намерена! — с ненавистью выкрикнула Эмили.
Манфредо был зол на себя за то, что изначально взял неверный тон. В глубине души он надеялся, что, как только ему удастся уложить Эмили в постель, их разногласия исчезнут.
— Не отрицай, у нас одни и те же желания, — примирительно сказал он.
— Да. Я действительно люблю детей! — вскричала готовая разрыдаться Эмили. — Но своим мерзким поведением ты лишил меня возможности иметь своих. Так что отныне я буду заниматься благотворительностью, заботиться о сиротах, а возможно, и усыновлю одного! Это будет мне утешением, Манфредо, но совсем не о такой жизни мечтала я с тех пор, как познакомилась с тобой!
— Тогда ложись со мной в постель.
В его глазах горел огонь желания. Эмили передернула плечами, недоуменно взглянув на мужа, и облизнула пересохшие губы. Подавляя желание обнять ее, Манфредо сделал несколько глубоких вздохов и постарался успокоиться.
— Эмили. Мы оба устали. Чтобы не давать поводов для сплетен, мы должны спать в одной комнате. Так что иди-ка ко мне, и давай забудем обо всем, что мы друг другу наговорили…
— Ну уж нет! — Эмили плотнее запахнулась в простыню. — Я, кажется, доходчиво объяснила, какое будущее нас ждет. А если ты не понял, Манфредо…
