– Майор Гринберг, – твоё отношение.
– Прежде всего, о проверке счётчика воды… Счётчик воды находится на входе на территорию дома, поэтому увидеть то, что происходит внутри дома или на другой его стороне (а мы уже выяснили, что у дома есть два выхода, на две параллельные улицы) – мы не сумеем без ордера на обыск… А это уже – совсем другая история. Да, если «вольво» случайно будет стоять открытой (повторяю – открытой!) – мы её увидим, а, если на другой стороне, в гараже или даже под чехлом – наш визит ничего не даст. Плюс, к тому же, он может обратиться к юридическому советнику муниципалитета и выяснится, что наша проверка не санкционирована релевантными службами…
– Релевантными службами, – словно передразнив, произнёс полковник Шварц… – Я же тебя спросил, что ты предлагаешь?
– Я думаю так: подвезём, поочерёдно к каждому входу в дом, наши небольшие подъёмные краны с люльками на одного человека. Поднимемся на четыре-пять метров и заснимем положение участка на видеокамеру. Людей, может быть, и не увидим, но машины, гаражи и прочие подробности – наверняка. Если бы у нас было времени намного больше, можно было бы установить и стационарное слежение непосредственно за домом, что, впрочем, я всё равно предлагаю сделать. Две камеры: с улицы Кармель и с улицы Наркис – дадут нам полное представление о происходящем… при условии, что это – именно этот дом. А вот, если «вольво» сделала на перекрёстке «Таасия» разворот на сто восемьдесят градусов и поехала совершенно в другое место – тогда это уже проблема.
– Постой, постой… Но ты ведь сам, как и мы, слышал десять минут тому назад, что капитан Коэн сумел получить показания по данной машине. Её видели, и ни раз, несколько человек, живущих в этом же районе. Это – очень важные показания. Поэтому, если мы обнаружим «вольво» внутри участка – это прямое доказательство участия её водителя в захвате нашей туристки.
– А если «вольво» уже нет?
– Как нет? У нас уже давно стоят камеры круглосуточного слежения на въезде и в промышленный район, и в район «Неве Ноф». Насколько мне известно, с тех пор не было зафиксировано ни разу движение данной машины по обеим улицам.
– Ну, если нет – предварительный обзор участка с подъёмного крана даст чёткую информацию до того, как мы предпримем следующие действия. Предлагаю её доставить, как можно быстрее.
– А, может быть, используем вертолёт с видеокамерой? – предложил капитан Таль.
– Во-первых, он хоть и маленький и беззвучный, но вызовет сразу подозрения охраны дома, а, во-вторых, и на него нужно разрешение министерства авиации… Увы, таков закон. И не нам его, господа, нарушать, – парировал майор Гринберг.
– О-кей! Быстрее… Завтра приезжает российская группа. Мы обязаны до этого времени добыть максимальную информацию… Коэн! Займёшься краном. Сам никуда не уходи, проследи за работой, вечером, в шесть, нет, в восемь! – жду тебя с докладом.
Продолжайте собирать информацию. Нас интересуют все абсолютно детали, любые мелочи. Все дежурят до завтрашнего дня только в «Неве Ноф». Всем удачи!
У полковника Шварца за его сложную, опасную полицейскую жизнь, разумеется, было немало острых моментов: иногда на кон ставилась его карьера, иногда – даже целая жизнь…
Сегодня, когда он уже добился немалых успехов, и остаётся только поставить окончательную точку – получить генерала и достойно уйти на пенсию, он был особенно напряжён. По сути, от завершения истории с русской туристкой зависела вся его судьба: если он находит туристку – генеральский пост ему обеспечен, если нет – придётся служить ещё год, может быть, даже пару лет, чтобы после почти двадцати лет безупречной службы наконец уйти, как происходит со многими высшими чинами, – в политику или занять, уготовленную друзьями, должность управляющего какой-нибудь крупной компанией. Из-за особой важности момента, не покидая кабинет даже на ранее намеченные встречи, Шварц анализировал ситуацию, как очень близкую к драматической развязке: в случае, если взятый ими под особое наблюдение дом, окажется тем самым подпольным борделем, куда была помещена российская туристка – блестящая победа, если же нет – как полное фиаско, со всеми вытекающими из этого негативными последствиями.
В шесть часов вечера капитан Коэн доложил по телефону, что никаких машин «вольво» на территории участка однозначно нет, есть только новое «пежо-508» – это раз, и, второе – хождений каких-либо людей до настоящего времени по участку не наблюдалось…
Сердце у полковника ёкнуло: похоже, что осечка. Видимо, как предположил Гринберг, «вольво» на перекрёстке «Таасия» развернулось и поехало в неизвестном направлении.
Тогда – начинай всё сначала. Снова проверять все камеры наблюдения огромного города, снова многочисленные патрули, а ведь в городе существуют и другие, ждущие своего раскрытия, преступления…
Полковник подошёл к холодильнику, достал «швепс-соду» и, открыв бутылку, стал пить холодный, шипящий напиток, жадными глотками, прямо из горла.
В этот самый момент неожиданно позвонил капитан Таль.
Возбуждённым голосом он сообщил о том, что при многократном просмотре записей с камер наблюдения, он обратил внимание на то, что ещё несколько дней тому назад в контролируемый район «Неве Ноф» вьехал трейлер для перевозки машин и уже через сорок минут он выехал из дома тридцать пять по улице Кармель, нагруженный, закрытой в чехол, легковой машиной.
По номеру трейлера, как сообщил капитан Таль, было определено, что он зарегистрирован на имя некого Шломы Карассо, до этого дважды отбывавшего разные сроки заключения в израильских тюрьмах, прописанного в Акко на улице Хен.
Сердце полковника наполнилось жгучей надеждой.
– Уже… Тебе уже удалось выйти на Карассо?
– Так точно! Мы провели оперативный поиск на всех окружных дорогах. Через десять минут Карассо доставят ко мне на участок.
– Ко мне, слышишь, майор, ко мне! И ещё – направь кого-нибудь в Акко проверить, может быть, наша машина стоит у него?
– Таль, дорогой, если это – именно та «вольво», считай, что ты – уже майор.
Карассо оказался невысокого роста крепышом, разрисованным татуировкой на обеих руках, начиная с кончиков пальцев и кончая шеей.
Присев, как ему предложили, на стул, он не мог понять – за что его забрали в полицию…
– Карассо, ты можешь быть обвинён в пособничестве в насильственном похищении человека и скрытии обстоятельств, позволяющих это похищение раскрыть. Иными словами – ты участник тяжёлого преступления.
– Больше ничего не можете придумать? – с презренной улыбкой безразлично произнёс задержанный.
– Хорошо, давай открыто. Только думай побыстрей.
– А я вообще без адвоката ничего не хочу говорить…
– Отлично! Твоё право. Смотри: я сейчас начинаю записывать наш официальный допрос.
Шварц подал сигнал капитану Талю и начал:
– Камеры наблюдения, которыми мы пользуемся круглосуточно на протяжении всего года, показали, что на твоей машине – вот, пожалуйста, твоя машина, твой номер(спереди, сзади) был вывезен из района «Неве Ноф» в Хайфе, автомобиль «вольво». Вот он, аккуратно задрапированный, выезжает на твоей машине. А вот – твоя машина за сорок минут до этого… Как видишь, – абсолютно свободная, пустая… С помощью этой машины «вольво» было совершенно жесточайшее преступление, которое мы сейчас раскрыли. В преступлении участвовал непосредственно владелец этой машины, а затем – тот, кто её вывез и запрятал в другое, хорошо известное нам место. Теперь, чтобы ты понимал – на машине (и в самой машине) «вольво» – масса отпечатков пальцев, в том числе и твоих. Ты знаешь прекрасно владельца этого автомобиля и мы его знаем.
