— Ладно.
Степан прошел в комнату, открыл бар, вдохнул запах свежей мебельной доски. Ни бутылки, ни бутылочки, ни бутылечка. Пусто, как в российском бюджете.
Степан прошел в комнату, плюхнулся в новенькое кресло, оглядел комнату.
— Пива нет, водки нет, — прокомментировал он. — А рулетка хотя бы есть в этом доме? Чем я тебе стены мерить буду? Хреном, что ли?
— Пива нет, водки нет. Рулетка в ящике в коридоре, — прозвучало вдруг со стороны телевизора.
Степан вздрогнул, посмотрел на телевизор и только теперь заметил стоящий справа от черного ящичка небольшой пенальчик рации.
— Падла ты, Димка, — пробормотал он. — А еще брат…
Высказав наболевшее, Степан выбрался из кресла и направился в коридор за рулеткой. Деньги-то все равно нужны. Жить-то как-то надо.
* * *
— С секретаршами этими полный облом вышел. — Вадим включил поворотник, свернул от Большого Каменного моста на Манежную. — Пацаны пытались выяснить номер телефона, но хозяйка квартиры подняла шум. Вызвала ментов.
— Понятно, — кивнул Дима. — Наверняка позвонила этой Маше, а для Маши мы и есть убийцы ее шефа.
— Точно. — Вадим потянулся за сигаретами.
— Скорее всего они сидят на какой-нибудь даче в Подмосковье, — сказал, подумав, Дима.
— С чего ты взял?
— Если бы они были за бугром или хотя бы где-то на югах, Маша эта так не перепугалась бы. Да и подругу не стала бы пугать, — пояснил Дима. — Милиция, истерика эта. Опять же, со слов Пани, косметику Маша дома оставила, хотя, судя по всему, собиралась спокойно. Женщина не берет с собой «красоту», только когда в колхоз едет, на картошку. Опять же подобных свидетелей лучше держать под рукой. На всякий случай. Никогда не знаешь, как дело повернется. И контролировать их легче, если берлога где-то поблизости.
Вадим обдумал его слова, кивнул, потянулся за сигаретами.
— Правильно, Дим. Я с тобой согласен. Но что пацанам-то делать теперь? Все дачи в Подмосковье обшаривать — полжизни можно потратить и ничего не найти.
— А все и не надо, — пожал плечами Дима. — Прикинь. Девушки явно центровые, комфорт любят. Согласились бы они сидеть в замухрыжной дощатой халупе где-нибудь в селе Кукуевка Комаровской губернии? Да ни за что. Если уж им предстоит провести несколько дней в «заточении», то это должна быть шикарная «тюрьма». Со всеми удобствами, с телевизором и прочими прибамбасами. Козельцев должен был это понимать.
— Думаешь, он держит их на своей фазенде? — с сомнением спросил Вадим.
— Нет, конечно. Он же жулик, а не идиот. Понимает, что его дачу мы проверим в первую очередь. — Дима подумал и добавил: — Кстати, ты ее проверил?
Вадим усмехнулся:
— Нет. Я тоже подумал, что он не станет прятать девок у себя.
— Проверь обязательно. Шансы, конечно, почти нулевые, но не помешает. Для собственного успокоения.
— Ладно, проверю, — кивнул советник. — Я вот о чем подумал. Они же как-то должны с Козельцевым контакт поддерживать? Правильно? Паня с Бориком эту Машу напугали конкретно. Они скорее всего будут вынуждены связаться с Козельцевым и сообщить ему о том, что кто-то их разыскивает. Козельцев быстро дотумкает, что девицы без его ведома названивают в Москву, и, для собственной же безопасности отключит там телефон. Но проверять-то ему нужно будет, какие там дела, верно? Сам он, понятно, туда не поедет. Во-первых, испугается слежки, во-вторых, не по уровню ему. Значит, пошлет охранника. Если охраннику на хвост упасть, вполне можно их выпасти.
— Дельно. Скажи Пане с Бориком, пусть пока охранника пасут. — Дима повернулся к окну. — Если дача нарисуется, пускай заберут секретарш и перевезут их пока в безопасное место. Ко мне домой, например.
— В Москву? Там же Степка.
— Пусть в коттедж отвезут и присмотрят за ними плотно. И вот еще что… Дай команду пацанам, пусть выберут самые центровые трассы, выделят на каждой по пять-шесть коттеджных поселков покруче, объедут все и побеседуют с охраной. Только чтобы культурно. Шекспировскую историю пусть расскажут. Ромео и Джульетта, родители против, несмотря на безумную страсть, злой братец, который увез возлюбленную и ее подругу, трали-вали. Пусть что-нибудь сообразят. Одним словом, нужна американская мелодрама класса «А». Марку машины «братца» Козельцева пусть посмотрят в досье. По-моему, у него «шестисотый».
— А почему ты уверен, что поселок обязательно крутой? Он что, не мог крутую дачу где-нибудь на стороне найти? — спросил Вадим.
— Да Козельцев вообще не знает никаких других. Люди, подобные ему, бывают только в очень крутых местах. Им по рангу положено. В правительственный поселок он девиц этих, понятное дело, не повезет, но место выберет приличное. И обязательно с охраной.
— Пожалуй, ты прав, — ответил Вадим, сворачивая с Манежной на Тверскую. — Хорошо. Не волнуйся, пацаны все сделают.
— Я и не волнуюсь, Вадим, — ответил Дима. — Я думаю. Эх, сдается мне, добром это все не кончится.
* * *
Катя проснулась от длинного звонка в дверь.
— Ма-ам! — донеслось из ванной. — Звонят!
— Я слышу.
Катя сбросила ноги с кровати. Чувствовала она себя разбитой. Сон снился какой-то дурной. Не помнила Катя, что в нем было, но осадок остался черный, бездонный, тоскливый, как стылая ночная река. Плохо, когда не помнишь снов. Разобраться можно во всем, даже в собственных кошмарах, но поди разберись в том, чего не помнишь.
Снова звонок. Длинный и настойчивый.
— Иду.
Катя сунула ноги в тапочки, запахнула халат. Пошла в прихожую. Посмотрела в глазок. На пороге стояли двое абсолютно незнакомых мужчин. Один молодой, лет двадцати пяти, второй плотный, лысоватый, в возрасте. Солидный такой дядечка. Оба в костюмах, при галстуках.
— Кто там? — спросила Катя.
— Простите, Екатерина Михайловна Светлая здесь живет?
Катя накинула цепочку, открыла дверь.
— Здесь. Что вам нужно?
— Здравствуйте, Екатерина Михайловна, — расплылся лысоватый. — Мы так рады, что застали вас дома.
— Кто вы? Что вам нужно?
— Настя, наверное, вам рассказывала. Мы снимаем кино и вчера были в школе, отбирали детей для съемки.
— Так, документы у вас есть какие-нибудь?
— Разумеется. — Лысоватый протянул паспорт, договор с продюсерским центром. — Я — директор кинокартины. Зовут меня Северьян Януарьевич. Вообще-то я числюсь постоянным сотрудником на «Мосфильме», вот мое удостоверение, — он добавил к бумагам удостоверение, — но, поскольку сейчас с финансированием трудно, мы сотрудничаем с независимыми продюсерскими центрами. Данный фильм как раз финансируется таким центром. Я уполномочен заключать договора. Настина кандидатура устроила нашего продюсера. Он остался очень доволен. Мы хотели бы заключить с вами договор на съемку дочери, а потом вместе подъехать в школу и договориться с дирекцией о том, чтобы Настеньку отпустили на съемки.
