– Клавдия Васильевна, можно по порядку: какой заговор, какие бандиты? При чем тут я? Что вообще происходит и где?!
– Как это где? В вашей квартире, разумеется. И бандиты, и хулиганы, и мировой заговор в лице недобросовестного участкового. Что случилось?! Так я об этом и рассказываю: вашу квартиру ограбили, попросту говоря, обнесли. Малолетние хулиганы сейчас там, их арестовали. А бандитов полиция не застала, тех самых, которые изображали, будто они рабочие и меняют дверь. Кстати, на вашем месте я бы обратила внимание на участкового: очень представительный мужчина! И, между прочим, они весьма неплохо зарабатывают, хотя раньше такое бы назвали нетрудовыми доходами…
К величайшему сожалению, соседка оказалась права. В этом я убедилась, поднявшись на свою лестничную площадку. Картина и правда кого-нибудь другого могла повергнуть в состояние шока. Но я за свою полную событиями жизнь видела и не такое.
Дверь аккуратненько вырезана из рамы и прислонена к стенке, в квартире полный разгром, во всяком случае, в прихожей точно. Неужели Коршун с напарником, получив нагоняй, добрались и сюда? Но зачем же надо было вытряхивать все из прихожей? Неужели они решили, что я храню важные документы среди шапок и курток? Да за кого они меня принимают?!
А вот зимняя куртка Глеба, валяется прямо на пороге. Что это выпало из кармана? Сигареты! И пусть сынуля потом даже не рассказывает, будто пачка «Винстона» злонамеренно подброшена грабителями для дискредитации его честного имени!
Мешок собачьего корма грубо разодран, содержимое рассыпано по полу вперемешку с носками и варежками. Ужас! Это сколько времени теперь придется потратить на уборку! Я журналист, а не домохозяйка, неужели никому это не понятно?!
По-прежнему в полной растерянности, я шатающейся походкой двинулась на кухню. Там происходила классическая сцена из полицейского сериала. За кухонным столиком расположился участковый, а его коллега устроился на табуретке возле двери, грозно взирая на троих патентованных гопников, выстроившихся возле противоположной стенки. На кухне был относительный порядок, если не считать распахнутых дверей шкафчиков и манной крупы, зачем-то высыпанной прямо в мойку. И бутылка французского коньяка, которую я хранила для особого случая, пустая торчит из мусорного ведра. Тоже мне, аккуратисты! Вера с мужем, судя по всему, оторванные от семейного ужина с телевизором, растерянно застыли на краешке углового дивана.
Все присутствовавшие синхронно повернулись ко мне. Я стояла, не зная, как на все это реагировать. В голове непонятно почему вертелась одна-единственная фраза: «Может быть, чаю?»
– Лейтенант Макеев, – отрекомендовался полицейский за столом, даже не подумав встать. – Был вызов по факту проникновения в квартиру. Соседи – вот эти – они сейчас понятые. Этих граждан задержали с поличным. Пройдите, пожалуйста, по квартире, посмотрите, что пропало. Только ничего не трогайте.
– Не брали мы ничего! – на одной ноте загнусил один из задержанных – тощий вертлявый подросток в застиранной футболке со злобно ухмыляющимся черепом в шутовском колпаке. – И дверь мы тоже не ломали: она так и была открыта. Это те мужики хату обнесли, мы здесь вообще ни при чем.
– Да мы тут вообще не при делах, – подхватил его товарищ с цепким, не по возрасту циничным взглядом. – Шли мимо, смотрим: квартира вскрыта. Мы просто так зашли, поглазеть, че да как. И нечего нам статью шить! Мы свои гражданские права и свободы очень даже прекрасно понимаем.
– Разберемся! – меланхолично ответил участковый. – Вы еще скажите, что случайно здесь оказались, а в квартиру заглянули спросить, не надо ли чем помочь. Я таких сказочников, знаете, сколько наслушался. И все такие из себя невиноватые, только нимба с крылышками не хватает.
– Признавайтесь, что здесь искали, – вступил второй полицейский. Насколько я поняла, в этой паре он играл классическую роль «злого копа». – А то запрем на ночь в камере с грабителями и маньяками. Вы ведь уже совершеннолетние, значит, отвечать придется по всей строгости закона. У нас там, между прочим, и крысы бегают с кошку величиной. Если ночью что-нибудь нужное отгрызут, сами будете во всем виноваты.
– Мы большую коричневую фигню хотели взять, – промычал стоявший посередине, размазывая по лицу слезы и сопли. – Как у бабушки адресная книга, только коричневая. Не надо в камеру, я крыс боюсь! И маньяков тоже!
– Папка с документами? – невольно вырвалось у меня. Участковый бросил в мою сторону строгий взгляд и укоризненно покачал головой.
– Не, че я, дурак, не знаю, какие папки бывают? Папка – это в компе, а за коричневую фигню мужик обещал кучу бабла отвалить. Я позвонил в дверь узнать, есть кто дома, потом на площадке стоял, за лифтом. А тут эти в адидасе приперлись, все как инкубаторские. Дверь срезали и в квартиру. Если че стырили, так это они. Нам мужик сказал только ту фигню взять, и если пожрать чего найдем, тоже можно.
– Что за мужик? Имя, фамилию знаешь? Выглядел как?
Двое гопников, на лицах которых мелькнул неподдельный ужас, одновременно толкнули в бок не в меру разговорившегося товарища. Тот поперхнулся и тупо уставился на свои громадные, замызганные кроссовки.
– Ладно, в отделении с вами еще поговорим. Имейте в виду, у меня и не такие раскалывались. Виктория Евгеньевна, посмотрите, что из вещей отсутствует.
Я послушно направилась в комнату, готовясь к худшему. Но все равно картина полнейшего разгрома превосходила самые безумные фантазии. Мое уютное жилище выглядело так, будто здесь бесновалась целая стая обезьян. К счастью, обшивка на диване не распорота. То ли грабителям не хватило времени, то ли никто из них не смотрел «Двенадцать стульев»… На полном автомате я подошла к столу и плюхнулась в рабочее кресло, к счастью тоже нетронутое. Стол, за которым я пишу статьи, центр моей маленькой вселенной…
И только сейчас до меня дошло: я лишилась самого главного – компьютера! Системный блок превратился в кучу беспорядочно торчавших во все стороны обломков пластика, из которой торчали небрежно оборванные разноцветные провода. Ни флешек, ни коробки с дисками. Даже видеоархив с прошлогодней поездки в Прагу, и тот бесследно исчез.
Нет, катастрофой это не было, опять же благодаря Виктору – компьютерному гению и мужу Аллы, – а также моему бывшему супругу и его просто маниакальному беспокойству за меня. Кстати, не всегда беспочвенному.
Не знаю, как называется хитрая программа, которую установил Виктор, и уж тем более не представляю себе, как она работает. Главное, что вся информация с моего компа регулярно сливается на аналогичный комп Вадима, стоящий у него в кабинете. Моя «электронная рабочая лошадка» не выключается круглые сутки, а на случай перебоев с электричеством он стараниями того же Виктора подключен не к сети, а к аккумулятору. Если связь прервалась, значит, произошло нечто уж вовсе из ряда вон выходящее. Вадим явно в отъезде, иначе уже давно примчался бы сюда или оборвал мне телефон…
Но тут явились эксперты – полицейский электронщик или как еще называется эта должность, – и меня вежливо, но непреклонно попросили освободить помещение, чтобы не мешать следственным действиям. И это меня, посвятившую, можно сказать, всю сознательную жизнь именно расследованиям! Оценив иронию ситуации, я позвонила Алле и направилась под ее гостеприимный кров. Сумочка с актом экспертного заключения все время оставалась при мне: я ни на секунду не выпустила ее из рук.
