Могут сказать, что все это были новички, тогда как старые, опытные кадры были почти целиком уничтожены. Однако же статистика совершенно не подтверждает этого заявления. В конце 1939 года 62,8 % инженерно-технического персонала в промышленности непрерывно работало свыше двух лет, а доля тех, кто работал более 6 лет, составляла 28,1 %[105]. К примеру, доля рабочих на предприятиях с таким же стажем составляла 15,2 %. Доля тех, кто пришел на работу в промышленность после волны репрессий и имел стаж до двух лет, составила 37,2 %, но это и неудивительно: новые предприятия, которые возникали тысячами, требовали инженерно-технического персонала, который комплектовался за счет выпускников вузов. Эта статистика позволяет сказать, что большая часть инженерно-технических кадров, пришедших в промышленность до репрессий, благополучно их пере-жила.
Анализ списка советских хозяйственников, приведенный в биографическом энциклопедическом словаре «Империя Сталина», включающий в себя 93 фамилии[106], показывает, что из них было арестовано и расстреляно 32 человека, из которых только один имел высшее техническое образование. Были вычищены те руководители, которые попали на свои посты за счет революционных заслуг, но способностей и подготовки которых явно не хватало для управления новой, мощной и технически сложной промышленностью. После чистки на высших хозяйственных постах остался только один человек без высшего технического образования – Л. М. Каганович, но в его способностях никто не сомневался.
Таким образом, мы можем сказать, что репрессии не только не нанесли советской промышленности того «огромного ущерба», о котором столь часто писали, и это подтверждается результатами третьей пятилетки, но и способствовали улучшению кадрового руководящего и инженерно-технического персонала промышленности.
Далее, именно в эту пору в советской промышленности шла повальная механизация и начинали пробиваться первые ростки автоматизации производства – дела очень сложного и требующего крепкой научно-технической подготовки. Например, в черной металлургии за один только 1939 год было высвобождено 5113 рабочих в результате мер механизации операций. В Донбассе механизация добычи угля шла недостаточно быстро, и постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 31 марта 1940 года установило план оборудования донецких шахт машинами: 1000 комбайнов, 300 тяжелых врубовых машин, 600 легких врубовых машин, 21 тыс. пневматических и электрических отбойных молотков, 3500 конвейерных приводов, 1520 транспортеров и другое оборудование. Это все должно было быть сделано за 1940 год, и фактически каждая шахта в Донбассе получала целый комплект механизированного оборудования. В итоге механизация добычи угля достигла очень высокой степени: зарубка угля – 94,8 %, откатка угля в забоях – 90,4 %, погрузка в вагоны – 86,5 %[107].
За вторую и третью пятилетки промышленность была насыщена станками, в результате чего в среднем по промышленности на одного рабочего стало приходиться 2,4 станка в 1939 году[108]. Более того, накопился даже избыток оборудования. Маленков в своем докладе на XVII Всесоюзной конференции ВКП (б) в 1941 году указывал, что в промышленности не установлено 33 тыс. металлорежущих станков, 6 тыс. единиц кузнечно-прессового оборудования, 170 тыс. электромоторов суммарной мощностью в 2 млн. кВт, а также 4522 генератора мощностью в 340 тыс. кВт[109].
Изобилие станков, появление большого количества специализированных полуавтоматических и автоматических станков позволяли рабочим переходить к многостаночной работе, когда один стахановец обслуживал сразу несколько участков. Это давало резкий прирост производительности труда и особенно благотворно сказывалось на самых новых, прекрасно оснащенных предприятиях. На одном «Фрезере» 179 рабочих обслуживали 990 станков[110]. По общим данным на 1 июля 1939 года, на 62 заводах НКТП было 4430 станков на многостаночной работе, и 3245 рабочих вырабатывали 7700 станко-смен[111]. Помимо этого, появились первые образцы полностью автоматизированных производств, таких как автоматический блюминг на Макеевском металлургическом заводе, и автоматическая линия по обточке ступиц направляющего ролика гусеничного трактора «СТЗ-НАТИ», созданная И. Иночкиным на СТЗ.
Прекрасные хозяйственные достижения, бурный рост промышленности, резкий рост технического уровня и освоение новых видов техники – все это показывает, что рассказы о том, что якобы репрессии нанесли «огромный ущерб» промышленности, ни на чем не основаны.
Вот какая была подоплека всех этих так называемых «неудач» сталинской индустриализации. Решение народно-хозяйственных и военно-хозяйственных задач сталкивалось с колоссальными трудностями, во многом предопределенными геологией Советского Союза. Советские полезные ископаемые были, как правило, качеством хуже, чем в капиталистических странах и их колониях, и были расположены в таких диких, суровых и неосвоенных местах, куда людей можно было загнать только силой. Еще раз подчеркну, что районы, где капиталисты черпали свои ресурсы, были просто курортом по сравнению с Уралом, Сибирью, Средней Азией, Заполярьем. Невысокое качество сырья заставляло изобретать новые технологии, которых не было у капиталистов и которые были им не нужны. Эта изобретательность потом очень пригодилась во время войны.
Советские хозяйственные достижения, в силу этих условий, обильно политы потом и кровью людей, и освоение природных богатств по своей тяжести мало чем отличалось от войны. По-моему, разглагольствуя о «неудачах», мы сами на себя клевещем. Советский Союз выдержал эту войну с суровой природой, и потому мы имеем полное право отвергнуть все и всякие разговоры о «неудачах», а, напротив, считать их выдающимися хозяйственными победами.
Часть вторая. Война
Глава седьмая. Гонка вооружений
Предвоенные два года, то есть с нападения Германии на Польшу в сентябре 1939 года, вполне можно выделить в особый период, который больше связан с войной, чем с мирными довоенными пятилетками. Это было время, когда скорое начало войны мало у кого вызывало сомнения, и оно было наполнено лихорадочной военно-хозяйственной подготовкой, производством вооружения, увеличением армии. Хотя по большей части в литературе этот период особо не анализируется, тем не менее он очень важен, поскольку открыл новую эпоху в экономических победах Сталина, когда ему пришлось схватиться с мощным индустриальным монстром, возникшим на западных границах, – Германией.
