Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
Я наблюдаю за лодками, пунктиром испещрившими синее море. Их паруса невероятно белые, а море невероятно синее. Я смотрю на воду, и кажется, что больничный мир в миллионе миль отсюда. Я продолжаю смотреть, концентрируюсь сильнее, и мой кошмар отступает. Я закрываю глаза – так тоже ничего. Я куда-то уплываю, и все мои страхи забыты. Когда я открываю глаза, все, что я вижу, – это лодки, лодки и снова лодки.
– Что это? – Аннабель показывает на что-то дрейфующее в волнах. Оно уплывает все дальше и дальше. Я бросаю быстрый взгляд, но на самом деле меня не волнует, что она там видит.
– Уверена, ничего такого, – шепчу я. Я откидываю голову назад и слушаю шум прибоя. Легкий морской бриз ласкает мое лицо. Это здорово и как-то успокаивает. Вероятно, это средиземноморское солнце заставляет чувствовать себя так спокойно. Внезапно Аннабель резко садится.
– Ты разве не в парике? – она переходит на крик. – Софи, это Пэм! Она в море! – Мы обе несемся к морю, чтобы спасти Пэм от утопления.
* * *
Синее небо медленно розовеет. Первые яхты потянулись назад к берегу, замерцали огни. Наступает вечер, мы меняем наши сандалии на туфли с высокими каблуками.
Мы попадаем на вечеринку в саду какого-то до смешного богатого американского кинопродюсера где-то среди холмов над Сен-Тропе. Мне всегда на такое везло. Сегодня мы просто оказались в нужном месте в нужное время и смогли примкнуть к остальным.
– Шампанского?
– Нет, спасибо. Я буду томатный сок с лимоном.
Я расслабляюсь среди длинноногих русских и коротконогих арабских женщин. Я люблю вечеринки в саду, даже если чувствую себя немного чужой, по спине течет химический пот, а парик танцует вокруг головы в собственном ритме. К счастью, мой фальшивый загар выглядит довольно правдоподобно, и ни одно пятнышко не выдает мое прикрытие.
Вся вечеринка – это парад людей, откровенно демонстрирующих свое богатство. Мы замечаем Пэрис Хилтон с длиннющими ногами и в самых навороченных плетеных сандалиях из всех, какие я когда-либо видела. Платья прямо со страниц Vogue. Множество красивых женщин и впечатляющее количество красивых мужчин. Старый ковбой из Лос-Анджелеса. Иванка Трамп, Катрин Денев и Наталья Водянова. Мы с Аннабель смотрим друг на друга и радостно улыбаемся.
К двум часам ночи мы уже вымотаны. Я – из-за низких показателей крови, Аннабель – из-за ее головокружительно высоких каблуков. Мы садимся на ступеньки под балконом и наблюдаем за тем, как мимо проносится вся эта суета.
Пятница, 12 августа
Роб стоит сзади и крепко меня обнимает. Мы в магазине здоровой пищи с его гигантскими банками с витаминами, коробками с растительными препаратами и покупателями-азиатами. Я читаю брошюру о менопаузе. Симптомы пугающе похожи на мерзкие побочные эффекты от химии: приливы и нарушения цикла. Мои месячные закончились, как только началась химия. Двадцать два года – и я уже обескровлена. Мой ботанический справочник сообщает, что семена аниса славятся тем, что возвращают менструации. Мы забиваем этими семенами всю тележку.
Роб сидит рядом со мной в машине, пока мы тащимся по территории роттердамской больницы. Он тоже немного вспотел, но по другим причинам: перебрал водки прошлым вечером.
Рита, моя любимая таксистка, приоткрывает окно чуть шире и внимательно следит за указателями к отделению радиологии. Ближайшие семь недель я ежедневно должна буду приезжать в Роттердам на облучение. В среднем три часа в дороге ради десяти минут сеанса. А это значит болтать с Ритой или дремать на заднем сиденье. Мои родители часто ездят вместе со мной. Если бы это от них зависело, они бы ездили хоть каждый день. Бывает, что ко мне присоединяется один из моих друзей или Роб, но порой я предпочитаю побыть наедине с Ритой.
В радиологии – одетый в белоснежный халат Кевин. Кевин всегда дружелюбен и никогда не бывает слишком занят, чтобы не перекинуться со мной парой слов во время настройки аппарата. Видимо, я выгляжу достаточно сильной, чтобы меня можно было отвлекать. Кевин ничего плохого в виду не имеет, но все бесполезно. Я лежу в своем собственном фантастическом фильме. Зеленые лазерные лучи и красные точки выстреливают из механического ствола размером с кита, вращающегося над моей лысой головой. Я привязана к узкому столу, верхняя часть тела обнажена и прикрыта гипсовой маской с невразумительными пометками на ней.
Кевин вдавливает крючки моей грудной маски в стол и затем поворачивается к машине, стонущей и ревущей надо мной. Ужасный шум, машина готова к работе и начинает медленно двигаться. Электронное гудение и невидимые лучи. Враг во мне атакован, но я ощущаю лишь боль в руках, задранных над головой.
В приемной, по ту сторону двери, десяток других героев ждут своей очереди к адской машине, у каждого свой сценарий и свои батальные сцены. Один из них – маленький мальчик, возможно, девяти или десяти лет. Он сильный и уязвимый одновременно. И у него вид совершенного пришельца, но это, вероятно, связано с тем, что он лысый. Он не хочет заходить в процедурную, и я слышу, как он разговаривает с одним из белых халатов. “Большая машина делает больно”, – говорит он.
Я смотрю на него и чувствую, как мои глаза наполняются слезами. Я бы хотела ему сказать, что все это – съемки фильма. Что люди в белых халатах на нашей стороне и что хорошие парни всегда побеждают. Я хочу сказать ему, что он выиграет битву и сможет вернуться к играм с друзьями. Я чувствую всепоглощающее желание поговорить с ним, но не знаю, с чего начать. Называют его имя, и мы оба исчезаем за разными дверьми.
Понедельник, 29 августа
Я брожу по пляжу в Вейк-ан-Зее – небольшой деревушке на берегу Северного моря. Влажный песок прилипает к пальцам ног. Море и песок играют друг с другом, холодная вода омывает мои ноги, а затем пляж вновь и вновь клеится ко мне. Я иду слева направо, думая, что с востока на запад, но понимаю, что ошибаюсь, когда вижу, как слева от меня появляются заводские трубы Эймейдена. В нескольких метрах от меня пес Яна Бен весело носится вдоль прибоя за теннисным мячиком, который ему швыряет Роб. Я же выискиваю ракушки. Каждый раз, когда море отступает, я с энтузиазмом просеиваю песок и складываю свои находки в желтую рубашку Яна, которую стащила и теперь использую как мешок. Я даже нашла несколько ракушек с дырочками. Одна из них достаточно крупная, чтобы стать частью моего ожерелья. Сейчас в нем две ракушки – с юга Франции и из Вейк-ан-Зее.
Я привожу ракушки отовсюду, где бываю. Я раскладываю их в ванной, рядом с раковиной, или на полках со свечками. Я использую их для хранения украшений или других сокровищ. В те редкие моменты, когда я позволяю себе помечтать, я представляю, как живу в домике на пляже, а его садик выложен ракушками.
Ветер яростно дует, и волосы Умы развеваются как сумасшедшие. Мы уходим с пляжа, чтобы поесть с видом на море. Я беру салат с козьим сыром и помидорами и изучаю дневные находки. Роб ловит правильный угол, под которым солнце сделает его лицо еще более загорелым. Ян роется в сумке, набитой газетами, а его пес изводит соседей. Я иду в туалет, чтобы привести в порядок волосы с помощью старинной серебряной щетки, принадлежавшей еще моей покойной бабушке. Это единственная щетка, которая подходит искусственным волосам.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
