Я думала, что ты позвонишь мне сегодня вечером, но ты молчишь, а я никак не могу дозвониться уже целый час. Придется дождаться утра, т. к. уже 24.00, и ты, конечно, уже ушел. И от этого стало еще грустнее и тяжелее…
Как хочется, чтобы опять наступила неделя как с 11 по 17, но теперь она вряд ли наступит скоро. Если и буду там, то не больше, чем на 2 дня.
Завтра ко мне собирается приехать подруга (Неля), и, может быть, ей удастся хоть немного разогнать мою хандру. Ведь бывает же такое паршивое настроение!
Боренька! Я хочу сейчас закончить, т. к. с таким настроением лучше помолчать, чтобы не портить его другим. Да и спать хочется, ведь я еще не успела выспаться после приезда…
А все-таки мои желания сбылись – ты дозвонился ко мне, и мы, хоть и при очень плохой слышимости, но поговорили. Конечно, как я и думала, ты сидишь там и дуешься. Ну, неужели тебе не надоело мучить меня своим плохим настроением, своим молчанием, подозрением и т. п. необоснованными вещами? Не думай, что мне легче от этого. Я знаю твое отношение ко мне, ты знаешь мое отношение к тебе, и не стоит никогда портить друг другу настроение и нервы, которые нам с тобой очень пригодятся в будущем.
Спокойной ночи, любимый, может быть, скоро опять встретимся. До свидания. С самым большим уважением к тебе, крепко-крепко тебя обнимаю и целую.
Только твоя Инна.
P.S. Посылаю тебе три цветочка из того букета, с которым родители меня встречали на вокзале. Пусть они утешат тебя и скажут, что я желаю тебе всего самого хорошего, а главное – чтобы ты никогда не дулся. И когда у тебя будет плохое настроение, ты посмотри на них, они тебе улыбнутся и ты тоже, и вся грусть пройдет.
Целую. Инна.
27. После встречи…
18 марта 1949 года
Инночка! Здравствуй, любимая!
Ну, вот я пришел домой, прочитал твою открыточку, сел, осмотрелся кругом, вспомнил всю прошедшую неделю в целом и задумался: что же сказать и ответить тебе?
Я всей душой принимаю твои мысли, выраженные словами написанной песенки. Можешь не сомневаться, что твоя первая любовь будет оценена не менее сильной, глубокой и чистой моей любовью и будет составной и неотъемлемой частью нашей общей большой любви.
Я часто задумываюсь над тем, каким может быть наше будущее, и всегда при таких мыслях на первый план выходит наша любовь.
Во имя настоящей дружбы можно сделать невозможное, можно преодолеть непреодолимое, можно перенести непереносимое. У нас нет таких страшных препятствий, и наш путь гораздо более легок, что значительно облегчает осуществление наших стремлений.
Мы уже не инстинктивно, а сознательно идем нашему счастью навстречу, и даже в борьбе с незначительными препятствиями к нему, находим счастье.
Из нашей последней встречи я сделал много положительных выводов, еще более скрепляющих нашу дружбу, еще более сближающих нас самих.
Я сижу сейчас, и мне никак не хочется верить, что тебя сегодня здесь нет, что вечером, когда я приду из университета, ты не будешь уже сидеть здесь и ждать меня, что утром уже никто не будет удерживать меня, когда мне нужно будет идти на работу. А я к этому уже так привык, что мне делается горько и обидно, что ничего этого снова нет, и, по-видимому, еще не скоро будет.
Не нужно отрицать того, что далеко не у всех бывает все так, как у нас, и я, например, доволен тем, что мы не учились на чужих примерах укреплению нашей дружбы, а сами развивали ее скромно, осторожно и тепло.
Вот мне сейчас очень трудно сознавать, что тебя здесь нет и скоро еще не будет, но вместе с тем, я счастлив зная, что везде, где ты будешь, ты помнишь и думаешь обо мне, и знаешь, что и я тоже помню о тебе.
Хорошо жить на свете, когда знаешь, что о тебе думают, помнят, мечтают, и этим тоже бывают счастливы.
Я приветствую твой лозунг «Вперед к счастью!», написанный на открыточке перед отходом поезда. Пусть он будет нашим общим на всю жизнь.
А сейчас – до свидания. Крепко обнимаю и горячо целую тебя –
Всегда любящий тебя – твой Борис.
* * *
20 марта 1949 года
Инночка! Здравствуй, родная моя!
Я вчера не написал тебе, потому, во-первых, что поздно пришел, потому, во-вторых, что было паршивое настроение, и потому, наконец, что мы так глупо опять закончили наш разговор по телефону, что ничего не хотелось делать.
Сейчас уже 14.00 Я занимаюсь, и в перерыве сел написать тебе. В 11.00 пытался звонить тебе, но твой номер не отвечал не смотря на неоднократные попытки «Чайки» добраться до тебя.
Настроение немного улучшилось после того, как я перечитал твои последние письма и твою открыточку, оставленную мне на прощание.
Спасибо, родная! Ты сумела в ней сказать мне все хорошее, что так хотелось тебе высказать перед своим отъездом.
Именно они, эти твои теплые слова, ободряют меня сейчас и сглаживают неприятный осадок и после вчерашнего разговора, и после неудачных попыток сегодня позвонить к тебе.
Инночка! А какой сегодня хороший день! На улице так тепло, весело, хорошо! Мы с Костей изъездили весь город и теперь, со свежей головой и прежними мыслями о тебе, готовлюсь к завтрашнему семинару.
Очень обидно, что сейчас уже некому подойти ко мне сзади, взять за голову и перегинать ее через стул. А мне бы этого очень хотелось, хотя раньше я и старался вырваться из твоих рук.
Скажи, ну почему так нужны, так близки, так дороги все эти ласковые мелочи? Почему так хорошо, когда они окружают нас, и почему так обидно, так плохо, когда их нет? Почему?
Прости, что этими воспоминаниями я и тебя втягиваю в меланхолию. Но я думаю, что тебе не будет неприятным, если вместе со мной придется немного погрустить. Ведь вместе и грусть бывает прекрасной!
Несколько слов о вчерашнем вечере. Сначала посмотрели с Костей «Встречу на Эльбе», потом пошли на танцы, но я чувствовал себя тем четвероклассником, о котором ты вчера говорила мне по телефону.
И я ушел с танцев, чем несколько обидел Костю, так как ему хотелось остаться дольше. Вот видишь, ему достается от нас обоих не только, когда ты здесь, но не меньше и в твое отсутствие.
Я пошел продолжать занятия, а тебе всей душой желаю хорошо провести выходной день и вечер. Очень хотел бы, чтобы ты 23-го марта была здесь. Я буду ждать.
Привет и самые хорошие пожелания твоим родным. До свидания.
Горячо целую мою любимую куклу.
Твой Борис.
28. Кто такая Евгения К.?
21 марта 1949 года
Здравствуй, дорогой Боренька!
А ты мне вчера так и не позвонил, хотя очень просила тебя об этом. Должна тебе сказать, что я обиделась на тебя за это. Я знаю, что у тебя было мало времени, ты готовился к семинару, но не могу поверить, что ты не мог найти за целый день полчаса времени, чтобы дозвониться ко мне.
