Мы всегда доходили до небольшого моста с одной стороны тропы, а на другой стороне потока было нечто похожее на тоннель, в дальнем конце которого виднелся кусочек неба. Однажды я бросил камешек Синди в тоннель и смотрел, как она бежит за ним, но, едва добежав до входа, она поспешно затормозила и стала поскуливать.
Собака застыла неподвижно, пребывая чуть ли не в шоке. Решив, что она поранилась, я оттащил ее за ошейник, чтобы осмотреть лапы, но с ней все было в порядке. Через минуту или около того она снова пришла в себя, и я позабыл об этом.
Неделю или две спустя я снова выгуливал ее возле источника вместе с Полом и Стивеном. Стивен захотел исследовать тоннель, поэтому мы оба зашли в воду, оставив Пола на берегу читать книгу. Синди скачками последовала за нами. Мы дошли до входа в тоннель — и тут она снова застыла, а потом ее затрясло, и она стала скулить. Мы со Стивеном посмотрели друг на друга, и сын спросил: «Папа, ты чувствуешь что-нибудь? Что происходит?»
У меня было смутное ощущение чего-то зловещего, но не более того, хотя Синди уже просто выла. Я не чувствовал ничего похожего на привидение, но собака улавливала что-то, что подсказывало ей не делать следующий шаг.
Нам пришлось изменить маршрут, чтобы не проходить мимо этого места, и Синди довольно быстро пришла в себя. Я никак не мог понять, что же там случилось? Возможно, мне следовало просто лучше настроиться, но я больше не возвращался туда — что бы там ни было, я не хотел переживать это, мне хватило предупреждения Синди.
Думаю, она почувствовала привидение, как и Макс. Однако привидение не является духом как таковым, это своего рода пятно или след сильной эмоции — в пабе в Восточной части города это был страх, ужас, порожденный страшным убийством жестокого человека. И кто его знает, что произошло в том тоннеле. Люди будут приходить в места с подобными «следами» и не почувствуют ничего скверного, но животное способно уловить и осознать страх в чистом виде, когда эмоция будет проходить сквозь них, — и они не станут списывать это на сквозняк в комнате!
Когда мы говорим о животных и присутствии духа — не «привидений»! — тогда совершенно верным будет утверждение, что они полностью осведомлены о его доброжелательности и о потрясающем чувстве покоя или наполненности энергией, которую он приносит. Иногда, перед тем как сесть в круг силы, люди спрашивают меня: «Ничего, если кот останется с нами?» Почему нет? Он может уловить ваше беспокойство, но, если вы сами расслаблены, животное тоже расслабится и сможет воспринимать духовные изменения в атмосфере — и, как только они распознают их, они в них не сомневаются.
Во время своих первых сеансов в качестве медиума, входящего в транс, я понял, что животные, принимающие участие в сеансе, играют в нем такую же важную роль, как и люди.
В то время мы с Джимом жили в многоквартирном доме со старой толстой Эльзой, которая перенесла операцию на бедрах, и практически везде ее приходилось носить. Мы пригласили выступить очень опытного медиума, Лауру, и, сев в круг, стали с нетерпением ожидать, что же мы увидим. Лаура вошла в транс, мы ждали. Ничего не происходило. Мы продолжали ждать, но, поскольку не было никаких признаков контакта с каким-либо духом, мы с Джимом начали ощущать некоторое разочарование. В чем дело? Произойдет сегодня хоть что-нибудь? Тишина. И вот, в конце концов Лаура заговорила и пригласила духовного наставника. Наша радость был недолгой, потому что дух отказался работать из-за того, что собака — он назвал ее «Четыре лапы» — испытывает дискомфорт. «Каждый в этой комнате должен быть уравновешен и доволен, — передавал он, — и тогда мы продолжим обучающий сеанс».
«Почему она испытывает дискомфорт?» — спросили мы, взглянув на Эльзу, лежащую возле дивана, и недоумевая, какие глубоко скрытые духовные вопросы могут ее беспокоить.
«Ей нужно в туалет», — сделал он вполне практичное замечание.
Это действительно было так — бедная Эльза целиком зависела от нас, нам приходилось спускаться на лифте на четыре этажа вниз каждые несколько часов, чтобы она могла справить нужду, о чем, пребывая в возбуждении и стремясь узнать как можно больше у духовного наставника, мы совершенно забыли.
Поэтому мы ненадолго прервали сеанс, дали Эльзе возможность пописать, а потом, когда все присутствующие уселись поудобнее, мы начали все сначала, а Эльза счастливо задремала.
Если сеанс проводит медиум, особенно если он использует технику вхождения в транс, на сбалансированность и уровень энергии будет влиять каждое из находящихся вблизи живых существ. Поэтому так важно, чтобы все присутствующие чувствовали себя комфортно. Этот инцидент научил меня, что всякий раз, когда мы собираемся практиковать самостоятельно, то должны поговорить с каждым — с человеком или животным, — и при этом, помимо настройки их внутреннего состояния, не должны забывать об основных потребностях организма!
Многие медиумы и целители, которых я знаю много лет и которые проводят свои собственные сеансы в круге силы, держат животных, тоже принимающих участие в этих мероприятиях. Я знал одного медиума в Испании, использовавшего трансовую технику. Он держал двух майн (птиц), которые затихали, когда он начинал работать. Дикие птицы тоже вовлекались в процесс, сидя на подоконнике и наблюдая за происходящим в комнате.
Редко, но животные, бывает, пугаются, а иногда и очень легко улавливают присутствие духа и показывают это, также становясь восприимчивыми, — так они развивают свою способность считывать более тонкие энергии в пространстве. Иногда они делают это лучше, чем медиумы-люди!
Один раз мы совершали целительные действия в круге для нашего друга, но Эльза не стала сидеть с нами, что было совсем на нее не похоже. Она так потяжелела, что ей стоило огромных усилий просто подняться, но она встала и отошла, и это было очень странно. Мы старались вызвать целительную энергию и направить ее умирающей — матери одной знакомой из Глазго. Это был воскресный вечер, и с нами была Дронма, которая в тот момент рисовала. Вдруг Эльза, которая ходила вокруг нас, стала плакать, жалобно и беспокойно выть. Очень скоро никто из нас не смог больше продолжать медитацию, мы на минуту замерли в тишине, глядя на нее в недоумении: «Что с ней такое? Что она пытается нам сказать?» Единственный человек, который не бросил своего занятия, была Дронма, она продолжала рисовать. В дверь позвонили, но по правилам во время сеанса никто не открывал дверь и даже телефон был отключен, поэтому никто не пошевелился. Кто бы там ни был, он не стал ждать и ушел.
Однако мы поняли, что не сможем продолжать, поэтому вышли из круга. Эльза перестала скулить и тотчас успокоилась. Она просто опустилась на пол и снова стала прежней старой Эльзой. Мы пили чай и по-прежнему недоумевали: «Что это было? Сегодня вечером что-то пошло не так...» И тогда Дронма сказала: «Смотрите, что я нарисовала». И показала нам набросок, который изображал женщину, лежащую в гробу, и на ней была брошка с камеей. Она выглядела очень знакомой.
Мы снова подключили телефон, и там нас ждало послание от женщины, чьей матери мы пытались помочь. Она сообщала, что ее мать умерла, и попросила нас помолиться за нее. Она не знала, что, когда она звонила к нам в дверь, мы именно это и делали. Мы решили, что, раз Дронма получила небольшое послание от умирающей женщины, пусть она и побеседует по телефону с ее дочерью.
