Запечатлевая в памяти топографию долины, вглядываясь в каждую западину и расселину в скалах, Андреа пытался определить, какой именно посторонний звук две минуты назад прорвал оболочку сна, заставив его мгновенно очнуться и вскочить на ноги. И вот он снова возник, этот звук, трижды раздавшийся в течение трёх секунд. Пронзительная трель свистка прозвучала повелительно и, отразившись от склонов горы Костос, умолкла, покатилась эхом вниз. Отпрянув назад, Андреа спустился на дно овражка.
Полминуты спустя он вновь очутился у кромки овражка, прижимая к глазам окуляры бинокля системы Цейс-Икон. Нет, он не ошибся. По склону Костоса растянутой неровной цепочкой медленно поднимались двадцать пять — тридцать солдат, осматривая каждую впадину, каждую груду камней. На каждом солдате белый маскировочный халат с капюшоном, но даже с расстояния двух миль обнаружить их было несложно: у каждого из-за спины торчали лыжи; заострённые их концы, черневшие на фоне снежного покрова, качались, когда солдаты, словно пьяные, спотыкались и падали на скользком склоне. Время от времени немец, находившийся у середины цепочки, взмахивал альпенштоком, видно, давая какие-то указания. Он-то и свистел, догадался Андреа.
— Андреа! — послышалось из пещеры. — Что-нибудь случилось?
Обернувшись, грек прижал палец к губам. Заросший щетиной, в мятой одежде, Мэллори тёр ладонью налитые кровью глаза, пытаясь окончательно прогнать сон. Повинуясь жесту Андреа, капитан захромал в его сторону. Каждый шаг причинял боль.
Стёртые в кровь пальцы распухли и слиплись. С тех пор, как он снял ботинки с часового, новозеландец не разувался, а теперь и вовсе не решался взглянуть, что у него с ногами… С трудом вскарабкавшись по склону овражка, он опустился на снег рядом с Андреа.
— Гости пожаловали?
— Глаза бы мои не видели таких гостей, — буркнул Андреа.
— Взгляни-ка, Кейт. — Протянув капитану бинокль, грек показал в сторону подножия горы Костос. — Твой друг Дженсен не предупредил, что они на острове.
Мэллори методично осматривал склон; внезапно в поле зрения бинокля возникла цепочка солдат. Приподняв голову, он нетерпеливо повернул фокусировочное кольцо и, бегло взглянув на солдат, медленно опустил бинокль, о чём-то задумавшись.
— Горно-пехотная часть.
— Да, это егеря, — согласился Андреа. — Из корпуса альпийских стрелков. Очень они не вовремя появились.
Мэллори кивнул, скребя заросший щетиной подбородок.
— Уж они-то нас непременно отыщут. — С этими словами капитан снова вскинул бинокль. Дотошность, с какой действовали немцы, настораживала. Но ещё больше настораживала и пугала неотвратимость встречи с медленно приближающимися крохотными фигурками. — Непонятно, что тут делают альпийские стрелки, продолжал Мэллори. — Но факт тот, что они здесь. Должно быть, им известно, что мы высадились. Видно, всё утро прочёсывали седловину к востоку от Костоса — самый короткий маршрут к центру острова. Ничего там не обнаружив, принимаются за другой склон. Вероятно, они догадались, что с нами раненый и далеко уйти мы не могли. Рано или поздно они нас обнаружат, Андреа.
— Рано или поздно, — эхом отозвался грек. Взглянув на заходящее солнце на потемневшем небе, он заметил:
— Через час, самое позднее, полтора. Не успеет зайти солнце, как немцы нагрянут. Нам не уйти. — Андреа пристально взглянул на капитана. — Парня мы оставить не сможем. А если возьмём его с собой, то не сможем уйти от преследования, а он погибнет.
— Здесь нам оставаться нельзя, — решительно проговорил Мэллори. — Если останемся, то все погибнем. Или очутимся в одной из тех темниц, о которых рассказывал месье Влакос.
— Иллюстрация преимущества больших чисел, — кивнул головой Андреа. — Так и должно быть, не так ли, Кейт? Цель оправдывает средства, как сказал бы каперанг Дженсен.
Мэллори пожал плечами, но ответил довольно твёрдым голосом:
— Я тоже так считаю, Андреа. Арифметика простая; там тысяча двести, здесь один. Тут уж ничего не поделаешь, устало закончил новозеландец.
— Понимаю. Но ты напрасно расстраиваешься, — улыбнулся Андреа. — Пошли, старина. Сообщим нашим друзьям приятное известие.
При появлении Андреа и Мэллори, которые вошли, запахнув за собой полог, капрал поднял глаза. Миллер расстегнул спальный мешок, в котором лежал Стивенс, и при свете карманного фонарика, лежавшего на спальном мешке, обрабатывал ему изувеченную ногу.
— Когда мы позаботимся о мальчишке, командир? — сердито произнёс американец, ткнув пальцем в сторону спящего. — Этот водонепроницаемый спальник, будь он неладен, насквозь промок. И малый тоже. Совсем закоченел. Я потрогал его ногу, она словно кусок мороженой говядины. Ему нужно согреться, шеф. Нужно тёплое помещение и горячее питьё, иначе ему крышка. В ближайшие же сутки. — Зябко передёрнув плечами, Миллер медленно обвёл взглядом неровные стены каменного их гнезда. — Попади он даже в первоклассный госпиталь, шансы у него были бы невелики… В этом окаянном леднике он лишь силы последние теряет.
Миллер был недалёк от истины. Снег на валунах таял, и вода стекала сверху по липким замшелым стенам или капала на пол пещеры, покрытый снежной жижей, смешанной с полузамёрзшим гравием. Без вентиляции и стока воды воздух в убежище был сырым, спёртым и холодным.
— Как знать, может, он попадёт в госпиталь раньше, чем ты думаешь, — сухо заметил Мэллори. — Как у него с ногой?
— С ногой хуже, — признался капрал. — Много хуже. Я положил на рану ещё горсть лекарства и снова её перевязал. Это всё, что в моих силах, командир. Мы напрасно тратим время… А что это за трёп ты подпустил насчёт госпиталя? — спросил он недоверчиво.
— Это не трёп, — откровенно ответил Мэллори, — а суровая действительность. Сюда идёт отряд егерей. С ними шутки плохи. Эти непременно нас найдут.
— Этого ещё не хватало, — злобно выругался американец. — И далеко они, командир?
— Через час или чуть позже будут здесь.
— А что делать с парнем? Может, оставить? Это для него единственная возможность уцелеть.
— Стивенса возьмём с собой, — решительно заявил капитан.
Миллер посмотрел на него с осуждением.
— Стивенса возьмём с собой, — повторил янки. — Будем таскать, пока не помрёт — а произойдёт это скоро, — тогда бросим его на снегу. Так, да?
— Да, так, Дасти. — Рассеянным жестом Мэллори стряхнул с себя снег и вновь посмотрел на американца. — Стивенс слишком много знает. Немцам известно, что мы на острове, но неизвестно, как мы намерены проникнуть в крепость и когда начнётся эвакуация гарнизона Кероса. А Стивенсу это известно. Они заставят его говорить. Скополамин любому язык развяжет.
— Скополамин? Умирающему? — недоверчиво произнёс Миллер.
— А что тут особенного? Я сам бы прибегнул к этому средству. Если б ты был комендантом крепости и знал, что в любую минуту твои орудия и полгарнизона могут взлететь на воздух, то сделал бы то же самое.
