– Да. Благодарю вас, что подождали меня, милорд.
Она все слышала. Стивен едва не застонал вслух. Умышленно забыв позвать с ними горничную, он считал секунды до того момента, когда сможет поговорить с ней наедине. Ему необходимо было объяснить Аманде слова его матери, и, возможно, тогда…
Он вздохнул, тем самым оборвав поток мыслей. Ну и что он ей скажет? Если она на самом деле влюбилась в него, то его мать права. И лучше всего было бы разбить все ее надежды прямо сейчас. А если она не положила на него глаз, то любое его объяснение покажется ей исключительно оскорбительным. По крайней мере, он бы отнесся к этому именно так.
Нет, внезапно решил Стивен, он не станет говорить с ней об этом. И он просто поддерживал разговор, обсуждая безобидные светские темы. Аманда отвечала тем же, легко сбившись на вежливую болтовню, о которой так презрительно отзывалась всего несколько минут тому назад. Все это время Стивен внимательно следил за ее лицом в поисках каких-то намеков, выдававших ее угнетенное душевное состояние.
Но ничего такого не заметил. И все же она казалась безучастной и унылой.
– Аманда, вы хорошо себя чувствуете? Мы могли бы отложить нашу поездку, если вы устали.
– О нет, милорд. Если, конечно, вы сами не предпочтете заняться чем-то другим.
– Разумеется, не предпочту. Я ведь сам вам это предложил.
– Да.
– Вот и хорошо. – Стивен еще раз посмотрел на свою подопечную. – Скажите мне, если устанете.
– Конечно.
– Ладно.
«Вот так-то. Ясное дело, она не могла слышать все эти абсурдные комментарии его матери, в противном случае она бы никуда не поехала из-за своего подавленного состояния», – уговаривал он себя. Правда, Аманда была явно необычной девушкой. Остановив взгляд на ее тугом корсете, он вдруг понял, что на самом деле это была даже не девушка, а женщина, которая глубоко прятала свои мысли от посторонних глаз.
А отсюда следовало, что все это еще ни о чем не говорит: она могла слышать его слова, а могла и не слышать, могла страдать от смертельного огорчения, таившегося у нее внутри, но могла и не страдать.
Но все это, конечно, только в том случае, если мать его ошибается и Аманда вообще не испытывает к нему каких-либо чувств. И это по какой-то непонятной причине волновало его больше всего.
* * *
Джиллиан невидящим взглядом смотрела в окно кареты. Она целую вечность ждала момента, когда сможет попасть в Лондон, а теперь почти безразлично провожала проплывавшие мимо них здания и памятники. Сидевший рядом с ней Том непрерывно болтал о том, что он делал и чему научился на конюшнях, но в ушах у нее продолжали звучать язвительные рассуждения графини и шокировавшее ее пренебрежение Стивена.
Деревенская обуза. Взбалмошная девица.
Разумеется, ему ничего не было известно о том, как она изменилась и чему успела научиться.
Упрямая девчонка.
Услышать это было больнее всего. Конечно, глупо с ее стороны рассчитывать, что он когда-либо обратит на нее внимание.
Ему предстояло жениться на Софии Ратберн – женщине с врожденной элегантностью, женщине, отличавшейся от простой незаконнорожденной Джиллиан, как шелк отличается от мешковины.
Джиллиан вздохнула и прижалась лбом к оконному стеклу. Была, по крайней мере, одна причина, по которой она могла быть благодарна тому, что стала свидетельницей этой сцены. Графиня оказалась права: Джиллиан действительно начала фантазировать, что наполовину влюблена в своего красивого попечителя. Все чаще и чаще в ее мечтах о первых балах Стивен выводил ее на паркет танцевального зала, в восхищении опускался на колено у ее ног, осыпал ее всевозможными знаками любви.
Она презрительно фыркнула. Какой же она все-таки глупый ребенок! Но теперь все иллюзии развеялись. Она увидела, что его доброта и благородство души были лишь обманом. За изысканной внешностью, элегантным костюмом и мускулистым телом, за чувственными словами и проникновенным голосом скрывался всего лишь очередной представитель аристократии, черствый и жестокосердный.
Как я могу влюбиться в такую? Она до сих пор слышала возмущенные нотки в его голосе. Слава богу, что она узнала обо всем этом еще до начала сезона, иначе могла бы поверить в человечность дворянства.
Но теперь с этим покончено.
Джиллиан подумала о том, что ей необходимо переориентировать себя на другую цель. Она найдет себе богатого мужа. Она узаконит свое происхождение, получит титул, ее станут уважать и почитать. Если для этого придется пройти через бесконечную зубрежку французских глаголов, пустую светскую болтовню и высокомерное презрение – что ж, так тому и быть.
Деревенская обуза.
Она еще покажет ему и его Софии Ратберн! Законнорожденная или незаконнорожденная, но Джиллиан Эймс устроит себе такое будущее, какое и вообразить-то трудно.
Приняв это судьбоносное решение, Джиллиан почувствовала себя несравненно лучше. Подняв голову от окна, она снова начала воспринимать окружающую действительность. Ничего особенно не изменилось, разве что вид за окном. Том по-прежнему тараторил рядом, но когда она обернулась, то заметила, что Стивен озабоченно следит за ней.
Внезапно в памяти возникла картина, когда графиня одним только своим взглядом осадила зарвавшегося лакея. Стараясь воспроизвести это же выражение презрительного недовольства на лице, Джиллиан слегка наклонила голову и бросила на Стивена холодный взгляд, за которым последовала надменная улыбка.
И едва не рассмеялась, увидев, как у него от удивления покраснели щеки.
Это было самое приятное ощущение за последние две недели, и Джиллиан откинулась на подушки, переключив свое внимание на Тома. Через пять минут карета замедлила ход, и они остановились перед церковью Сент-Мэри-ле-Боу.
– Вот мы и приехали, – произнес Стивен бессмысленную фразу.
– Да, действительно приехали, – отозвалась она.
Затем, не дожидаясь его помощи, Джиллиан выскользнула из кареты наружу и замерла на месте, поскольку от открывшегося вида у нее перехватило дыхание.
Церковь оказалась больше, чем она ожидала, с парящими каменными арками и великолепной громадной колокольней, которую венчал флюгер в виде грифона. Она возвышалась высоко над головой, и по сравнению с ней окружающие здания и жалкие людишки внизу казались просто ничтожествами.
– Говорят, что настоящими кокни являются только те, кто родился под звон этих колоколов.
Низкий голос Стивена прозвучал над самым ухом Джиллиан, и она от неожиданности вздрогнула. Она не догадывалась, что он так близко, пока не почувствовала, как его горячее дыхание гладит ее волосы, рассылая по спине сладкие волны удовольствия.
Ну как она могла оставаться строгой и корректной, когда он стоял так близко, что у нее начинали дрожать коленки?
