Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
– Предлагаю покататься, а потом – опять в баню. Согреемся, поедим, а там можно и спать ложиться!
Все вытерлись, обсохли и пошли в особый гараж, где стояли снегоходы. После того как все поездили кругами вокруг гаражей, выяснилось, что управлять ими очень просто. Бородатый дядька Димон, механик, заведовавший грузовиками и скутерами, сказал:
– Вы езжайте на поле, но далеко не катайтесь. Не дай бог, заглохнете, как я вас оттуда заберу?
Все обмотали лица шарфами, надели специальные горнолыжные очки от ветра. Парни сели за руль, а девушки – сзади, аккуратно выехали по колее, а потом, когда оказались на поле, втопили во всю мощь. Это было что-то сумасшедшее! Какой же русский не любит быстрой езды! Скорость была завораживающая, и она, усиленная ветром, казалась просто космической, когда в лицо бьет буря, а из-под полозьев вырываются снежные фонтаны до самого неба.
Парни устроили гонку, в которой уверенно победил Емельян: он несся впереди на постоянной скорости, изредка лавируя рулем, чтобы не попасть на покрытый ледяным настом сугроб. Герман, наоборот, мчался рывками, то обгоняя всех, то, наоборот, отставая, он делал петли и несколько раз находил кочки и специально направлял снегоход на них, чтобы взлететь в воздух. Макс плелся в хвосте: ему управление давалось не очень хорошо, и он предпочел не рисковать со скоростью и постоянно орал Катюше, перекрикивая ветер:
– Как ты, малыш?!! Все в порядке?!!
А Катюша, да и все остальные девушки, только визжала в ответ, так это было здорово. Потом все поле покрылось кочками, как старинная стиральная доска, и снегоходы стали подпрыгивать, так что вместо визга у всех изо рта вместе с паром вырывался вопль заики:
– Ак-ак-ак-ак-ак-ак-ааа!
Дальше пригорки закончились, и поле выровнялось.
– Давайте разгонимся, парни! – завопил Герман и снова дал газу так, что обогнал всех. Емельян не смог это стерпеть, и скоро они помчались с нечеловеческой скоростью рядом друг с другом. Увидев, что дорога выровнялась, Макс тоже подбавил газу и сравнялся с двумя другими снегоходами.
– А ну, давай еще быстрее! – снова закричал Герман. Снегоходы полетели с горки вниз, в этот момент Марго оторвала правую руку от специальной ручки снизу, чтобы потереть замерзшие щеки. От сумасшедшего прыжка она не удержалась на снегоходе и свалилась назад, прямо в сугроб. Удар был такой сильный, что перехватило дыхание, в рот и в нос сразу набился снег, и она по скользкому льду сползла на самое дно неглубокого оврага. Пока Марго пришла в себя и приподнялась, все остальные уже скрылись из виду. Наверное, Герман не заметил, что она слетела.
Только тут стало понятно, что в безумии гонки они совсем перестали следить за погодой. А она совсем испортилась: поднялась сильная снежная буря. Луна скрылась за облаками, и стало очень холодно. Марго поднялась и сразу по пояс утонула в снегу.
– Э-э-э-э-эй! Герман! Емельян! – закричала она и сразу закашлялась от снега. В завывании ветра ничего слышно не было: ни ее голоса, ни рева снегокатов.
«Интересно, скоро Герман заметит, что меня нет?» – подумала Марго, пытаясь разыскать следы полозьев. Но их мгновенно заносило снегом, да и в темноте было практически ничего не видно.
– Так… сразу позвонить… – она сняла варежку и стала искать телефон в кармане. Руки моментально замерзли и потеряли всякую чувствительность. Кое-как вытащив мобильник, она набрала Германа. Но связи почти не было: видимо, буря и отдаленность поля от вышек сделали свое дело. В трубке что-то шипело, хрюкало, а потом и вовсе все выключилось.
– Э-э-э-э-эй! – снова закричала она во весь голос. Стало немного страшно, потому что снег был совсем не теплый, как в том сне, наоборот, он обжигающе сек кожу, и мороз начал сковывать пальцы и щеки.
«Спокойно, спокойно, – думала она. – Главное не паниковать и двигаться, а то замерзну. Думать! И не стоять! Не стоять!»
Она кое-как выкарабкалась из оврага. Это было непросто: ноги скользили, и она постоянно проваливалась вниз. Перед ней предстало бесконечное поле, в котором ее не было ни видно, ни слышно. Белая куртка сливалась со снегом. Где находилась турбаза, стало просто непонятно: пурга была повсюду.
Марго кинулась бежать в сторону, противоположную той, куда умчались снегоходы, проваливаясь в сугробы и падая. Впрочем, ей скоро стало понятно, что она заблудилась, потому что все стороны перепутались, и пейзаж пугал своей одинаковостью: белые хлопья и больше ничего не видно. Во время бега ей удалось согреться, но скоро дыхание сбилось, и в нем послышался хрип. Но останавливаться было ни в коем случае нельзя – именно так люди замерзают насмерть. Наконец, она увидела вдалеке черную полоску леса.
– Вроде бы, когда мы ехали сюда, лес был немножко справа… Значит, теперь должен оказаться немножко слева…
Мысли запутались. Марго двигалась из последних сил, хорошо, что ветер стал дуть в спину, а не в лицо. Она вспомнила слова отца, который попробовал в своей жизни почти все и мог рассказать, как действовать в любой ситуации.
– От холода в организме все замедляется, Маргошка, особенно работа мозга и ток крови, – говорил он, – потому человек становится вялым, он ведет себя неадекватно, всякие нелепые поступки совершает. Часто в горах туристов замерзших находили и не могли понять: кто в костер прыгал, кто на дерево забирался ветки рубить… Мозг начинает отключаться, а под конец вообще хочется спать. Я сам знаю, двигаться тяжело, как будто ты тонну на плечах несешь, кажется, надо просто постоять с закрытыми глазами, и сразу сил прибавится! Это было последней ошибкой тысяч замерзших насмерть. Вот стоит тебе заснуть – и все, конец. Надо двигаться.
Марго двигалась, как могла, упрямо шагая в непонятном направлении, стараясь, чтобы черная полоска леса была слева. Спать в самом деле хотелось, папа был прав. И не то чтобы улечься в сугроб, она же не дура, а просто остановиться и передохнуть, даже не закрывая глаз. Казалось, что сил прибавится, и тогда с легкостью можно будет сделать следующий рывок. Но помня наставления папы, она кое-как двигалась и пыталась позвонить Герману – но связи снова не было.
Вдруг Марго поняла, что она не найдет турбазу, и единственный способ не упасть и не окоченеть от холода – добраться до леса. Там меньше снега и ветер не такой сильный.
– Если чувствуешь, что сил добраться до ночлега не хватит – прячься в лесу, залезай под елку с подветренной стороны, под нижние ветки, зарывайся в снег и делай берлогу. Как Умка в мультфильме. Съеживайся калачиком и согревайся. Буря пройдет, сил наберешься, согреешься – глядишь, и выберешься, – говорил отец.
Марго потопала к лесу, прикидывая, хватит ли ей сил, чтобы не свалиться прямо здесь. Ноги промокли, в сапоги набился снег, и пальцы начинали неметь от холода: сперва было просто больно, а потом их как будто не стало. По ее расчетам, до леса она могла доковылять примерно минут через пятнадцать.
«Надо считать, держать ритм, – думала она. – Мозг занять».
Этот метод она часто использовала в беговых и лыжных эстафетах. Но вместо счета на сей раз в голове звучала песня «Гражданской обороны»:
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
