Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
Красивые губы Зины улыбались, когда она смотрела на развалившиеся избушки и вспоминала свой собственный дом, где осталась совсем одна больная мама. И за губами сжимались от бессилия зубы.
Они долго ехали в полупустой электричке от Ярославского вокзала. Погода была чудесная. Немного похолодало, и зимнее солнце играло лучами на заснеженных полях. Макс и Катюша слушали аудиокнигу, поделив наушники на двоих, Емельян спал, запрокинув голову, а Зина легла к нему на плечо и улыбалась, когда его горячее дыхание колыхало ей волосы. Марго глядела в окно, а на самом деле – на отражение Емельяна. Если правильно смотреть, то Зина не отражалась, и было видно только его: такого большого и сильного, но в то же время беззащитного и открытого.
«Сегодня или никогда, – думала Марго. – Сегодня или никогда. Что-то должно случиться, и я должна что-то сделать, иначе моя мечта так никогда и не осуществится. Самое главное – вести себя естественно. Быть самой собой. Если Зина – девочка-блондиночка, то мне ни в коем случае не надо пробовать вести себя так же, не получится! Я сильная брюнетка!»
Когда они приехали на крошечный полустанок, было уже за полдень. Их встретил Герман, одетый как настоящий киношник на зимней площадке: в шапке-ушанке, американской куртке-«аляске» и белых валенках. Мех на капюшоне «аляски» заиндевел.
– Что-то морозец разыгрался! – сказал он, приплясывая и целуя Марго в щеку ледяными губами. Давайте-ка в баньку, там постанцы[20]уже натопили! Попаримся, поедим, а потом на снегоходах поедем кататься!
Баня была большая и просторная. Все разделись в разных кабинках, завернулись в чистые простыни и зашли в уже натопленную парную. Как выяснилось, Макс и Катюша оказались профессиональными парильщиками: они даже надели помимо простыней лыжные шапочки и рукавицы. Рыжий певец придирчиво осматривал веники, колдовал с маслами в пузырьках у каменки и наконец приказал:
– Так! Все ложимся на полок. Будет немного горячо, но надо терпеть! Никому не вскакивать. Если будет невмоготу – сползайте с полка и ложитесь на пол.
Такое предупреждение немного испугало Марго: она в банях была не так уж и часто. А вот Емельян усмехнулся:
– Давай, поддавай! Смотри, как бы тебя самого первым не вынесли!
Макс надулся.
– Ну поглядим-поглядим!
Он натянул шапку на самые глаза и залихватски крякнул.
– Макс! – крикнула Катюша, закатываясь на верхнюю полку. – Вы потом с Емелей будете дуэли устраивать. Тут девушки, не забывай!
– Не буду, – буркнул Макс. – Сперва – легонько.
В натопленной парилке сильно запахло мятой, и дышать стало одновременно и очень холодно и очень жарко.
– Горячий лед! – крикнула Катюша и закашлялась: жар обжигал легкие.
– Кашляй, кашляй, – отметил Макс, – это из тебя зараза выходит.
Он махал полотенцем, разгоняя жар, пока все тело не начало гореть. Первым на пол сполз Герман, дико кашляя. Наверное, в его организме заразы накопилось больше, чем у всех. За ним последовала и Марго, а затем и Зина – они опустились на пол, где жар был не такой изнурительный. На верхней полке остались только Емельян и Катюша. Они лежали плечом к плечу и довольно покряхтывали.
Наконец Герман захрипел:
– Хватит! – и выскользнул из парилки, все остальные устремились за ним.
– В купе-е-е-ель! – закричал Макс, быстро захлопывая дверь и продолжая размахивать полотенцем. В бассейн с ледяной водой никто не полез, зато Герман быстро прыгнул под холодный душ. Затем минут через пять, выпустив облако обжигающего пара, из парилки неспешно вышли Емельян, Катюша и Макс, мокрые и красные, и вместе плюхнулись в бассейн, подняв фонтан ледяной воды до потолка. Потом все трое так же медленно вылезли по лесенке и сели за лавку.
– Отлично! – сказал Емельян, вытирая помидорного цвета лоб полотенцем. Даже такой красный и распаренный, он выглядел эффектно. Татуировки на плечах и лопатках изменили цвет и заиграли новыми красками.
А вот Герман – не очень, он был какой-то взъерошенный и жалкий, как воробей. Ну и раздетым он тоже выглядел куда хуже, чем одетым: руки были тонкие, грудь, обвязанная простыней, – впалая. Даже полноватый Макс и то выглядел более солидно со своей грудью и руками, заросшими мохнатой рыжей шерстью. Марго даже немного скривилась: в голову снова пришла мысль, где ей придется спать. Если предположить, что Герман снимет футболку и полезет к ней ночью, то все это могло кончиться очень неприятно, в первую очередь для него.
Может, пока не поздно, удрать? Под каким-нибудь благовидным предлогом. Это же лучше, чем просто разыгрывать сцену и сбегать, оставив Германа в дураках. Сказать, что… утюг забыла выключить? Глупость. Тем более в комнате осталась Алсу.
В парилку заходили еще несколько раз, потом парил уже Емельян, а после него – Катюша. Марго попробовала прыгнуть в ледяную купель – ощущения были непередаваемые, она даже задохнулась. А Емельян подал ей руку и одобрительно шлепнул по плечу: мол, молодец!
Затем в парилку ходили только девушки, растирались натуральным кофе, чтобы кожа стала мягче. Марго продолжала думать, как быть ночью (ее уже сильно разморило от бани и уезжать домой, конечно, не хотелось) и рассматривала лежащую на полке Зину. Настоящая модельная внешность, точеная фигурка, кукольные черты лица, длинные ноги, маленькие аккуратные ступни. Сама Марго была немного поплотнее (не полнее, а именно плотнее), зато у нее были красивее грудь и длиннее волосы.
«А вдруг Емельяну нравится именно такая грудь, как у Зины? – думала она. – Ох, похоже, у меня от жары крыша съезжает. Что-то я придумываю проблемы на пустом месте. Лягу спать в одежде – и все. Если я уйду, то сама буду выглядеть как дура. А так – просто плохое настроение – и все. У женщин так бывает».
Впрочем, Марго нередко приходилось ночевать на даче во время большой тусовки с парнями, и она даже спала на большом диване между Васяном и Никитосом, разумеется, в одежде и без всяких глупостей: оба парня бдительно следили за поползновениями конкурента. Вообще это было очень прикольно: они мазали пастой тех, кто заснул раньше других, и фотографировали. Или ставили над спящим пирамиду из пяти стульев и ведра, и когда тот поворачивался, то все рушилось с оглушительным грохотом. А самым шиком считалось перевести у спящего часы на четыре часа вперед и, разбудив его, сказать, что «уже поздно и мы все собираемся на автобус». Будем думать, что и в этот раз все будет хорошо и прикольно.
Потом выходили прыгать в сугроб и растираться снегом. Это было не так холодно, как в ледяной купели, но все равно страшновато: уже стемнело и поднялся снежный буран. Температура тоже упала за минус двадцать.
– Ну что, теперь прокатимся на снегоходах! – предложил Герман. – Хорошо, что луна светит!
Луна в самом деле светила очень ярко. Снег сверкал ослепительной белизной, и казалось, что он тоже светился. Из-за этого на улице было достаточно светло, хотя стояла глубокая ночь.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
