— Позвони мне и расскажи, во что все были одеты, — прощебетала ее мать, когда Брук выходила из машины. — Хорошо тебе провести время!
Брук, размахивая пакетами, зашагала по тротуару, направляясь в прохладный, темный вестибюль квартиры Билла на Пятой авеню.
12
Пропасть между двумя мирами
«Девочки» съехали. Крышу починили. Старые, использованные презервативы, которые валялись на заднем дворе, закопали в землю под новый газон. Оставалось только надеяться, что у будущих владельцев дома не будет собаки. Лакс заплатила Карлосу, чтобы он покрасил стены внутри, сказав ему, что дом принадлежит другу приятеля с работы и ему нужен хороший маляр, и чтобы об этом никто ничего не знал. Она заплатила ему хорошие деньги с легкой руки. Потом она продала дом.
В качестве начальной стоимости риелтор назвал абсурдно большую сумму денег. Лакс понизила ее до 20 000 долларов, и через шестнадцать часов дом был продан за сумму, на 60 000 долларов выше запрашиваемой. На эти деньги Лакс купила на Манхэттене квартиру с двумя спальнями, нуждающуюся в капитальном ремонте.
— Эй, привет, — как-то сказал ей Карлос во время телефонного разговора, и Лакс услышала, как в отдалении плачет ребенок, — Если, типа, ну ты поняла, этим чувакам с работы еще когда-нибудь понадобится, ну, что-то таскать или двигать, позвони мне, ладно?
— Как раз есть такие люди, — Лакс водила пальцем по облупившейся краске на кухне у Тревора. — У них квартирка на Манхэттене, там нужен небольшой ремонт, и они хотят, ты понимаешь, чтобы я об этом позаботилась. Покрасила ее и все такое.
— Ты хочешь покрасить ее всю в фиолетовый цвет?
Ее риелтор советовал покрасить стены в цвет ирландского льна, так он причудливо называл бежевый.
— Тебе нужна работа или нет? — торопливо спросила Лакс, волнуясь, что Тревор может выйти из душа и услышать разговор с бывшим парнем о недвижимости и ремонте.
— Да-да. Где и когда?
Кухня была в ужасном состоянии. Лакс заказала новую мебель, а Карлос ее установил. Она оставила старую раковину, планируя отмыть ее и с его помощью поменять счетчик. Карлос оказался отличным штукатуром и заделал все дырки в стенах и потолке всего за один день. Они убрали ковер, обнаружив под ним жучков и деревянный пол. Один из приятелей Карлоса работал на парня, у которого был шлифовальный станок, и этот приятель не постеснялся одолжить станок и лак, прийти в субботу и отремонтировать пол за наличные. Карлос работал как ломовая лошадь, а Лакс помогала ему в выходные.
— Нет, нет, на прошлой неделе моя мама болела, — говорила она Тревору. — А в эти выходные инфекцию подхватила моя школьная подружка, и я присматриваю за ее ребенком, чтобы она могла, так скажем, отдохнуть.
Лакс пришлось шесть недель притворяться больной гриппом, чтобы избавиться от расспросов друзей и родственников. В последний уик-энд пришла Джонелла и помогла ей убрать квартиру.
— Я бы покрасила все в фиолетовый цвет, — заметила Джонелла, когда они сделали передышку.
— Ага, я тоже, — согласилась Лакс, наблюдая, как мышцы на спине Карлоса играют под рубашкой.
— Сними рубашку, — подсказала Джонелла.
— Мне не настолько жарко, — ответил Карлос.
— Ага, но мы-то горим, — рассмеялась Джонелла.
Он заржал, как самец гориллы, и бросил потную рубашку в Лакс.
— А теперь брюки, — продолжала Джонелла.
— Нет.
— Ну, давай, малыш.
— Мне надо работать.
— И что с того?
— На мне нет трусов.
— Упс.
— Так, значит, представление закончено? — спросила Лакс.
— Ага, он не хочет вымазать свой член в краске.
— Его можно понять.
— Да пошли вы обе к черту, сумасшедшие шлюхи. Не пытайтесь залезть ко мне в штаны.
Он провел валиком по стене, и все пятна исчезли под новым, чистым слоем краски. Будущий владелец сможет потом выкрасить стены в любой цвет.
— Как работа? — поинтересовалась Джонелла, отдраивая раковину.
— Отстой, — ответила Лакс, протирая холодильник. — Как материнство?
— Отстой. Но малыш — просто чудо. Карлос вернулся в дом своей мамочки, чему я рада, потому что, Господи, он ведь козел последний!
— О, да, Карлос козел еще тот.
Они засмеялись, и Джонелла шлепнула Лакс по плечу одним из тех дружеских жестов, после которых остаются синяки.
— Когда ты заведешь своего?
— Ребенка?
— Ага.
— Только не я.
— А я собираюсь родить еще одного.
— Ты снова беременна?
— Не-а, только планирую.
— С Карлосом?
— С козлом Карлосом? Ни за что.
— А с кем тогда?
— С кем-то, кого я еще не встретила.
— А что на это скажет Карлос? — спросила Лакс и в качестве напоминания вытянула свой покалеченный крошечный мизинец, который зажил четыре года назад, но все равно выглядел кривым и сломанным.
— Карлос любит ребенка, но он не хочет еще одного из-за, ну, денег. Так что, когда я забеременею, я скажу ему, что ребенок от него, и не расколюсь, пока он не будет писать кипятком. А когда выяснится, что я соврала, он будет праздновать это событие, упадет передо мной на колени и поцелует мою толстую задницу.
План показался Лакс весьма разумным. Но она все равно боялась за подругу.
— А что если все пойдет не так и он разозлится?
— Все будет именно так.
Карлос был мужчиной небольшого роста, но очень сильным и жилистым. С него нечего было взять. В тюрьме ему было так же комфортно, как и в Квинсе. Для него не существовало запретов, когда он решался что-то сделать. В десятом классе Лакс была его лучшей девчонкой, а на втором месте была Джонелла. Он воспитывал свой гарем посредством ударов и пощечин, но только однажды сломал кость — крошечный мизинец Лакс. Он сжимал его, пока тот не хрустнул.
Вскоре после того, как Лакс окончила среднюю школу, ее старшего брата Джозефа тоже выпустили из тюрьмы. Увидев сломанный палец своей маленькой сестренки, Джозеф позвал Карлоса и сообщил ему, что Лакс теперь будет делать все, что захочет. Они много кричали, били друг друга, было много крови, в основном крови Карлоса. И хотя драка длилась довольно долго, Карлос и Джозеф изначально были друзьями, поэтому и закончил все на дружеской ноте.
— Да пошел ты на хрен! — гаркнул Карлос.
— Да пошел ты сам туда! — крикнул ему в ответ Джозеф. — И не забудь, что завтра мне нужно, чтобы ты меня подбросил.
— Да, подвезу.
— Это в твоих интересах.
