— Не понимаю я этой потребности в ритуалах, — заметила Маргерит, акцент которой напоминал о юности, проведенной в Альпах. — Само собой, чудесно, что она сумела завести детей, но к чему нам трубачи? — И она заговорщицки улыбнулась.
Я боролась с искушением подпустить ей шпильку.
— Нет ничего плохого в желании продемонстрировать свои достижения, — сказала я, поглядывая на кружевные сверточки.
— Тесса, неужели ты всерьез считаешь рождение ребенка достижением? Это же всякая сможет.
Я оглянулась на Эла и Клаудиу. Он стоял за ее спиной, осторожно опустив подбородок на ее макушку. Руки обоих сошлись на животе Клаудии.
— Далеко не всякая.
Маргерит наблюдала, как Нейла хлопают по спине знакомые — невысокие мужчины в щегольских костюмах.
— Ты же понимаешь, о чем я. Родить — не значит вырастить. Посмотрим, какими они окажутся родителями. Не так-то это просто, как она думает.
Пожалуй, впервые я услышала от Маргерит упоминание о материнских навыках, пусть даже мимолетное.
— Ей помогает Роуз, — напомнила я, не собираясь сдаваться без боя.
— Ну разумеется. Только зря она полагается на помощников. — Маргерит посмотрела на меня в упор. — С самого начала надо справляться самостоятельно, иначе вообще не научишься. Меня окружали родные бывшего мужа, лопотали по-китайски, не спускали Хэлен с рук, а я понятия не имела, что от меня требуется.
Она что, ждет от меня сочувствия? Напрасно. Я видела, как она издевалась над Хэлен.
— Близнецам повезло больше. Несмотря на нянек, я почти не вижусь с Хэлен. Она посвятила детям всю жизнь.
— Знаешь, она ведь хотела девочку. Догадываешься почему? — Маргерит втянула щеки.
Я молчала: поддаваться на такие уловки я не собиралась.
— Но у бедняжки родилось сразу двое мальчишек. И что с ними делать? Примитивные существа. Разве что дрессировке поддаются, как щенята.
— Хэлен любит их, — сказала я.
— Ты уверена?
— Конечно, — даже не задумываясь, ответила я. — А разве вы нет? Это же ваши внуки.
Она нахмурилась:
— Вечно ты переходишь на личности, Тесса. Какое занудство.
— Боже мой, Маргерит! — как ни в чем не бывало воскликнула я, поддразнивая ее и одновременно нащупывая твердую почву. — Вот уж не думала, что вам будет так трудно примириться с ролью бабушки!
— Тесса, не строй из себя дурочку — для этого ты слишком умна. Ты так и не поняла, к чему я клоню. Возможно, ты видишь только то, что желаешь видеть. То, чего ждешь. У Хэлен есть муж и дети, — следовательно, она должна быть счастлива. Я права?
Мне хотелось показать ей язык, но в этом случае я проиграла бы со счетом три-один. Маргерит посмотрела на внуков.
— В жизни не все так просто. Да, я рада, что у меня есть внуки. Но не проси меня скакать от восторга только потому, что моя дочь выполнила простое женское предназначение. Мы говорим о младенцах, а они никому не интересны. Надеюсь, теперь ты меня понимаешь.
— Никому не интересны — кроме матерей, — не уступала я.
— За это никто не поручится, Тесса.
Все ясно.
Маргерит продолжала:
— Что, если после рождения ребенка ты обнаружишь, что тебе не досталось генов мученицы, без которых не вырастить ребенка? Да еще в тот момент, когда у тебя наконец появилась возможность оправдать собственное воспитание и добиться хоть чего-нибудь? Мы что, лемминги? И у нас нет другого выхода, кроме как подчиняться программе? Разве нам не позволено быть личностями? Это же абсурд.
Маргерит была права в одном: я действительно перехожу в спорах на личности. Лучше бы я этого не делала — может, тогда спорить было бы интереснее. А Маргерит, вместо того чтобы оправдывать свое провальное материнство, следовало бы просто извиниться. Думаю, этого хватило бы. О большем Хэлен и не мечтает.
— Великие женщины и материнство несовместимы, — провозгласила Маргерит.
Значит, вот какое оправдание ты себе нашла, мысленно подытожила я. Но я не настолько смела, как кажется, потому прикусила язык.
— Нам обеим известно, что вариантов у Хэлен было не бог весть сколько. Что ей еще оставалось?
На самом деле потенциалу твоей дочери можно позавидовать. Ей не хватило только мудрого руководства.
— Вот оно что, — заметила я.
— Ты о чем?
— Все матери моих подруг, у которых есть дети, говорили мне, что любят внуков, как родных детей, если не сильнее. — Я выдержала паузу. — Видимо, все взаимосвязано.
— В глубине души ты согласна со мной, Тесса, даже если не признаешься в этом, — я точно знаю, иначе ты уже давно была бы замужем. Или ты из тех отчаявшихся, которые готовы до посинения ждать, когда кто-нибудь позаботится о них?
Она думала, что загнала меня в угол, но напрасно.
— Скорее, найти того, кто будет отвечать заботой на заботу.
— Господи, Тесса, если тебе не хватает хлопот, купи цветок в горшке. Только не поддавайся стадному инстинкту. Ты об этом пожалеешь.
Маргерит отошла, а я осталась таращиться в поросшую мхом каменную стену. Мать Хэлен уже давно присоединилась к собравшимся, а я все изучала нежное зеленоватое растеньице. Я прекрасно понимала ее мотивы, но иногда забывала, насколько опасен в споре умный противник. Последним завуалированным комплиментом она завершила раунд. Теперь я уже не сомневалась, что мне срочно необходимо выпить.
К нашему приезду цокольный этаж особняка Хэлен и Нейла превратился в подобие гастронома Карлуччо: столы, ломящиеся от жареных на гриле овощей, пармской ветчины и целого моря вина «Гави ди Гави». Я прямо-таки приросла к фуршетному столу, где меня и нашел второй крестный, Дэвид, с пятном засохшей отрыжки на пиджаке и пластмассовым паровозиком в кармане.
— Тесса, если не ошибаюсь? — спросил он.
Рот у меня был набит, поэтому я кивнула.
— Как вы познакомились с Хэлен и Нейлом? — продолжал он, не переставая метать еду в рот.
Я судорожно сглотнула, торопясь прояснить все сразу.
— Хэлен — моя подруга, мы знакомы с восемнадцати лет.
— А Нейл?
— С ним я познакомилась только после их помолвки.
— Краткая была помолвка, верно?
И не говори. Всего-то четыре месяца.
— А чего откладывать, если все сразу ясно.
Дэвид пожал плечами.
— Значит, вы с Хэлен учились вместе?
— Нет, мы встретились во Вьетнаме.
— Во Вьетнаме? А я думал, Хэлен наполовину китаянка.
— Так и есть. По Вьетнаму все мы путешествовали. С рюкзаками.
