Завтрак проходил как всегда шумно. Не стоит, наверное, удивляться тому, что мужская часть клана, все без исключения, обожали «неприкаянную». Обычно это выражалось в непрерывных подшучиваниях, откровенных комплиментах и прочих замечаниях, которые скромными никак не назовешь.
В это утро, как всегда, Ребекка принимала все это со своей обычной спокойной улыбкой, уткнувшись носом в сильно потрепанный путеводитель. Ее прекрасные серые глаза были где-то далеко от этой суматохи и гама. На ней были джинсы в обтяжку и свитер. Район Ле Марке, где жила семья синьоры Фиорентини, находился в Центральной Италии, а в этих краях поздней осенью довольно холодно. И в доме соответственно тоже. Не помогала даже топящаяся дровами, похожая на бочку печь, занимающая на кухне почетное место.
Постепенно, один за другим, мужчины клана Фиорентини начали отправляться на работу: каждый одаривал Ребекку по меньшей мере одним, а то и двумя комплиментами, которые она принимала с невозмутимым видом. Несколькими минутами позже по своим делам двинулась и женская половина семьи. Почти все они работали в городе, в магазинах. Наконец-то на кухне стало тихо. Синьора Фиорентини и Ребекка принялись за уборку.
— Я все хотела тебя спросить, cara[9], чего это ты прихрамываешь?
Ребекка, мывшая посуду в раковине, повернула к синьоре Фиорентини ясные глаза и произнесла на своем полуитальянском-полуиспанском наречии:
— Не так давно я упала и сломала ногу.
— Как это случилось, что ты упала?
— Взбиралась на гору.
— Какую гору?
Ребекка улыбнулась своей милой улыбкой.
— Далеко отсюда.
Примерно такие ответы она давала всегда, если кто интересовался ее прошлым.
— И это у тебя навсегда?
— Хромота? Нет. Надеюсь, когда мускулы окрепнут, это пройдет.
— Тогда еще ничего, — сказала Фиорентини.
— Кончим убираться, — объявила Ребекка, — и я пойду на базар.
К тому моменту, когда они закончили, на своем фургончике прибыла парикмахерша Марчетта. Она вошла на кухню с сумкой в руках. Это была кругленькая маленькая женщина с гордым подбородком и орлиным носом, видимо, в молодости очень красивая. У нее до сих пор были чудесные густые каштановые волосы. Правда, цветом каштана они теперь, наверное, больше были обязаны содержимому ее сумки. По вторникам Марчетта объезжала окрестные фермы.
— Ну, я пошла, — сказала Ребекка, направляясь к двери.
Но парикмахерша остановила ее на пороге.
— Подожди, детка. — Она раскрыла журнал и протянула Ребекке. — Посмотри, это прямо для тебя. Такая прическа чудесно подчеркнет форму лица. У тебя потрясающие скулы.
— Что это там у тебя, cara? — заинтересованно спросила синьора Фиорентини. — Ой, как замечательно. Тебе нужно обязательно сделать такую прическу.
Ребекка посмотрела на фотографию. На нее нагло смотрела модель с лицом, окруженным облачком глянцевитых волос.
— Спасибо, — сказала она, — может быть, и стоит сделать, но не сейчас.
Синьора Фиорентини заволновалась.
— У тебя волосы в таком беспорядке, cara. А ты такая симпатичная девушка. Правда, Марчетта?
— Нет, — ответила парикмахерша, внимательно рассматривая Ребекку. — Она не симпатичная. Она красивая.
— Я заплачу, — настаивала синьора Фиорентини. — Прими, пожалуйста, от меня этот небольшой подарок. Мне так хочется хотя бы чем-нибудь отблагодарить тебя за Артуро.
— Вы такая милая, синьора Фиорентини, но не надо. Спасибо.
Марчетта постучала алым ногтем по фотографии.
— Ты видишь эту модель? У нее нет ничего, чего бы не было у тебя. Сначала я сделаю тебе прическу, а потом займемся макияжем.
— Спасибо, не надо, — засмеялась Ребекка, не поддаваясь на уговоры. — Но вы, синьора Фиорентини, очень милая и добрая. — Она чмокнула хозяйку в румяную щеку, а затем выпорхнула из комнаты. Синьора Фиорентини посмотрела ей вслед и воздела к небу полные руки.
Во дворе гнусаво зажужжал мотороллер. Синьора Фиорентини подошла к окну как раз вовремя, чтобы увидеть Ребекку, притормозившую под каменной аркой. Та неожиданно обернулась, встретилась взглядом с хозяйкой и улыбнулась, сверкнув белыми зубами. Как обычно, она выезжала без шлема, и ее прекрасные темно-каштановые волосы трепал ветер. Синьора Фиорентини невольно залюбовалась. Через заднее сиденье мотороллера «веспа» точно так же, как через спину мула, были переброшены две корзины. Ребекка помахала рукой и исчезла.
После осенних дождей дорога на Урбино была вся в колдобинах и очень грязная. Теперь только весной придут трактора, чтобы ее выровнять, а пока нужно терпеть. На Ребекке была стеганая куртка с капюшоном, но все равно холод пробирал до костей. Она решила, что первым делом в Урбино надо будет пойти выпить горячего кофе.
Вспомнив настойчивость синьоры Фиорентини, с какой та стремилась ее прихорошить, она улыбнулась. Хозяйке не дано было знать, что Ребекке было просто необходимо выглядеть именно так, как она и выглядела. Что все это часть единого плана.
В семье Фиоретини к ней относились как нельзя лучше. Особенно после случая с Артуро, хотя Ребекка никогда не считала, что сделала тогда что-то экстраординарное. Но в любом случае покидать этот шумный гостеприимный дом будет грустно. Но придется, и, может быть, очень скоро.
Большая часть дороги шла в гору, поэтому «веспе» пришлось изрядно потрудиться. Он гудел сердито, как шмель, но тянул. На мотоцикле ее научил ездить Райан. Она училась на его тяжелом и мощном «харлее-дэвидсоне», и довольно успешно. Получила права. Нельзя сказать, чтобы от езды на мотоцикле она испытывала какое-то особое удовольствие. Скорее, Ребекке просто хотелось войти в мир Райана, стать ближе к нему. Но сейчас это умение оказалось очень даже кстати.
Урбино уютно расположился между складками гор. Преобладающими оттенками здесь были в основном золотистые и бронзовые, которые постепенно сплавлялись с темной зеленью окружающего город лесного массива. Ребекке Урбино нравился. Неприхотливый, совсем не избалованный туристами, что в паши дни бывает очень редко. В нем подкупали нетронутая старина и образ жизни, размеренный, исполненный покоя, почти идиллический. И вместе с тем музеем он тоже не был. Особый колорит городу придавали студенты местного университета, яркие группы которых с утра до вечера заполняли старинные площади. Куда бы Ребекка ни пошла, она везде натыкалась на них. Она любила иногда смешаться с какой-нибудь группой и некоторое время стоять, слушая их разговоры. Приятно было снова, хотя бы на короткое время, ощутить себя студенткой. Боже, как давно все это было… и как далеко отсюда.
Она припарковала «веспу» в переулке позади собора и отстегнула корзины. Возвращение домой по грязи, да еще под гору, обещало быть нелегким. За то время, что она ездила за покупками, Ребекка пару раз падала на скользкой дороге, вместе с мотороллером. При этом все продукты рассыпались. Но поездки на рынок были частью ее плана.
