Это хорошо, сказала себе Молли, что Тоби думает о будущем без горечи. За две недели в Далласе ему заметно полегчало. Но на следующий год ее здесь не будет, и это печально.
— Как выдумаете, Молли?
— О чем?
- Смотри-ка, Тоби, она не слушала! Мы говорили о том, какие гирлянды повесим на будущий год. У вас есть свое мнение?
- Я не знаю, какие мне больше правятся, многоцветные или белые. А ты как думаешь, Тоби?
- Я люблю цветные. Но на газоне очень хорошо смотрятся белые фонарики.
- Что ж, может, на будущий год мы украсим дом иллюминацией. Надо будет связаться с компанией, которая проводит показ в марте-апреле, пусть покажут нам образцы.
Дома Тоби помчался к бабушке доложить о том, что они видели, и Молли с Ричардом остались одни.
- Спасибо, Ричард, это было весело.
- Мне было бы веселее, если бы Тоби сидел напротив, а вы — рядом со мной.
— Какая разница.
— Я был бы с вами под одним пледом. Тоби так вертелся, что все время впускал холодный воздух.
— Вы это пережили.
— Да, но с вами было бы веселее. — Он подмигнул.
— Ричард, вы не должны...
Он притянул ее к груди и поцеловал. Молли говорила себе, что ненавидит его поцелуи, но знала, что лжет. Когда се коснулись теплые губы, она растаяла и обхватила его за шею.
Наконец он отодвинулся, и она глубоко вздохнула.
- По-моему, мы больше не должны так делать. Омелы тут нет, а если ваша мать увидит, то очень расстроится. И Делорес может войти в любую минуту.
— Вы думаете, она тоже расстроится? — Он улыбался; озорной блеск в его глазах ее встревожил, и она убежала наверх.
Ричард смотрел, как гибкая фигурка Молли скрывается в коридоре.
Он думал, что ей нравятся его поцелуи, потому что она не отталкивала его. Он надеялся, что нравятся. С каждым новым днем Молли становилась ему все больше нужна. Прошедшие полтора года он все свое время посвящал юридической фирме. Это было необходимо, но, если честно, он к тому же просто не знал, что делать с изменившейся жизнью.
Когда появилась Молли, можно было уже не прятаться от жизни. Она внесла в нее радость; он любил их совместные завтраки и рождественские развлечения. Конечно, Тоби тоже был частью этой новой жизни.
Ричард часто говорил себе, что со временем женится и заведет детей, но откладывал это на неопределенное будущее. А теперь у него есть сын — Тоби. И на некоторое время — Молли.
Он обдумывал, как убедить ее остаться, но не был уверен в ее реакции. Старался не думать о том, что она может его отвергнуть.
Когда мать стала спускаться к обеду, они опять перебрались в столовую. Тоби больше не стеснялся, он без умолку болтал о том, что было, пока Элизабет болела, и особенно о посещении больницы.
— Молли, по-моему, вы сделали замечательное дело, когда отнесли детям печенье.
— Спасибо, Элизабет, но это Ричард звонил в больницу и договаривался.
— Ричард, ты тоже заслуживаешь похвалы. Думаю, и мне пора вернуться к благотворительности. Мы должны сделать это традицией — относить детям в больницу печенье на Рождество.
— Согласен, мама. Кстати, ты сама пробовала наше печенье?
— Нет, даже не видела. Оно на кухне?
— Да, Делорес собралась подать его на десерт, — сказал Ричард. — Сегодня у нас суббота, Рождество в понедельник. Она хочет, чтобы ты попробовала его уже сегодня.
— Превосходная идея. Наверное, вы его много напекли?
— Два дня разукрашивали, вот сколько! Бабушка, я весь измучился, глядя на них, а съел только две штучки. Дядя Ричард сказал, что я ленюсь, а я сказал, что у меня пропало вдохновение художника, - Тоби, ухмыляясь, смотрел на дядю.
— Жулик ты, а не художник! Решил, что тебе больше нравится их есть, а не разукрашивать, — не остался в долгу Ричард.
— Может, у тебя появилось бы вдохновение, если б была девочка, которую ты целовал бы под омелой, как дядя.
Молли и Ричард оба покраснели, так что незачем было спрашивать, кого дядя целовал.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
— Молли, это значит, что ты остаешься? — возбужденно спросил Тоби.
Ричард торопливо сказал:
— Тоби, я тебе потом объясню.
Хотела бы она услышать его объяснения. Прежде всего — почему он целовал ее под омелой? Только из-за традиции... или у него есть к ней подлинные чувства?
После обеда Ричард отвел Тоби в сторонку, чтобы поговорить как мужчина с мужчиной. Должно быть, он хорошо объяснил, потому что Тоби больше не задавал вопросов. Элизабет тоже, она была странно молчалива.
Даже в воскресенье, на службе, она не предпринимала никаких маневров, чтобы посадить их рядом. Это получилось само собой.
- Я люблю ходить в церковь на Рождество, - сказала Молли уже в ресторане, куда они зашли после службы. — Люблю гимны. У вас в церкви прекрасный хор, Элизабет.
— Да, и она хорошо украшена. Особенно красиво получилась сцена с яслями. — Элизабет говорила о рождественском представлении с настоящими животными.
- Мне понравился осел, он все время жевал сено, — встрял Тоби.
- Я думаю, он тебе понравился потому, что похож на большую собаку, — сказал Ричард.
— Да, — ухмыльнулся Тоби. — Но в воскресной школе нам сказали, что на самом деле это был вол.
Потом они собрались в гостиной и смотрели «Эта удивительная жизнь», о которой говорили за ланчем. Тоби пришел в восторг, когда у Кларенса появились крылья; Тоби сказал, что его родители тоже стали ангелами.
После обеда они пошли в зимний сад, и Ричард включил гирлянду. В темноте засветились нежные огоньки, создавая атмосферу волшебства.
Тоби вздохнул.
— Как красиво!
— Да, Тоби, ничего красивее я в жизни не видела.
— Я тоже.
Ричард и Элизабет с ними согласились, Элизабет сказала, что все украшения выбирал Тоби, так что он может гордиться елкой.
Наконец Молли напомнила Тоби, что ему пора ложиться спать, чтобы Санта мог прийти в их дом.
Тоби, как обычно, обнял на прощание бабушку и Ричарда.
У себя в комнате он надел пижаму, встал на колени для молитвы — он всегда так делал в Далласе. Молли ждала, сидя на кровати. Но Тоби молчал.
- Что-то не так, миленький?
Тоби опустил голову.
- Как ты думаешь, Молли, мама и папа расстроятся, что я так счастлив?
У Молли сжало горло, она притянула Тоби к себе и посадила на колени.
