Откинувшись снова на спинку сиденья, девушка заметила, что Жак пристально смотрит на нее. Сердце так и подпрыгнуло у нее в груди. В черном сюртуке, с жабо на белой рубашке Жак выглядел настоящим франтом. Густые волосы с отливом, правильные черты лица — в конце двадцатого века он бы точно стал кинозвездой! Его длинные ноги в идеально начищенных черных кожаных туфлях были скрещены. Он смотрел на Беллу сосредоточенно, будто она некий деликатес, на который он готов наброситься но, будучи истинным и тонким ценителем, нарочно оттягивает удовольствие. Этот многоговорящий, нагло-спокойный, умудренный взгляд смущал и волновал Беллу в гораздо большей степени, чем ей бы хотелось. Теперь согласие поужинать с ни казалось ей глупой затеей — он был и сексуально привлекателен, и опасен.
Чего же она боялась больше? Его самого? Или все-таки собственного желания? Возможно, себя-то она и боялась более всего. Боялась темного, невнятного и непознанного в себе. И вместе с тем — если она будет избегать Лефевра, то как же ей узнать его получше, чтобы иметь возможность помочь ему и спасти от гибели?
Не нужно ли ей сказать ему прямо, что его жизни грозит смертельная опасность, а заодно и признаться, кто она и откуда?.. Без долгих размышлений этот вариант был отброшен. Если она заявит, что явилась из другого времени, он просто не поверит ей, примет за сумасшедшую и, уж конечно, не последует совету остерегаться.
— Расскажи мне про себя, та belle, — тихим, вкрадчивым голосом произнес Жак.
Его вопрос привел ее в еще большее замешательство.
— А что вы хотите узнать?
Он сделал неопределенный широкий жест.
— Ну, откуда ты родом, кто твои родители. Надо сказать, ты произвела немалый переполох на сцене, когда появилась вчера в костюме валькирии.
Теперь ее появление на сцене было делом давним, будто это случилось год назад, Белла не могла без смеха вспомнить свой дурацкий костюм.
На вопрос Жака решила отвечать правду. Не всю, разумеется.
— Я родилась и выросла в Сан-Франциско. Мои родители пели в опере. Солисты.
Это, видимо, заинтересовало Жака. Он даже выпрямился на сиденье.
— Любопытно, — сказал он. — И как их зовут?
— Марио и Кармита де ла Роза.
Он наморщил лоб.
— Нет, не могу припомнить.
— Они погибли шесть лет назад.
Он ласково пожал ей руку, и в его глазах она прочитала сочувствие.
— Мои искренние соболезнования, ma cherie.
Его добрый жест и теплота руки были приятны. Тем не менее Белла медленно высвободила свои пальцы.
— Оставшись круглой сиротой, я вынуждена была сама заботиться о себе. Имея неплохое музыкальное образование, я стала зарабатывать на жизнь пением — ездила из города в город, работала в разных оперных труппах.
— Но как вышло, что вчера вечером ты угодила незваной гостьей на нашу сцену — и в таком комическом костюме?
Белла ожидала этого вопроса и решила рассказать ему ту же байку, которой удовлетворилась Элен.
— Видите ли, я пела в концерте на пароходе, и наш директор… сделал мне нехорошие предложения. Для краткости скажу так: мне пришлось спешно покинуть пароход — прямо в чем была, в костюме валькирии.
Жак мрачно насупился.
— Я бы с удовольствием застрелил на дуэли мерзавца, который домогался тебя! Девушка улыбнулась.
— Боюсь, это невозможно. Сейчас пароход уже где-нибудь возле Мемфиса.
Жак выглядел по-прежнему озадаченным.
— И что же потам? Ты в растерянности бродила по Французскому кварталу, пока не услышала звуки музыки из оперного театра?
Белла не могла удержаться от самодовольной улыбки — врать оказалось так легко!
— Да, что-то в этом роде, — сказала она, — Когда я увидела театр, меня как громом ударило: вот мое спасение, я должна поступить в эту труппу! Я прошла через служебный вход, долго бродила по пустынным коридорам, потом заблудилась за кулисами и — сама не знаю как — очутилась прямо на сцене…
— Стало быть, заблудилась, а на сцену посреди «Кармен» вылетела случайно? — спросил Жак с усмешкой.
— Примерно так.
— Белла, Белла… Бедная заблудшая овечка. С таким богатым воображением романы писать, а не в опере петь.
Белла упала духом.
— Вы мне не верите? — спросила она, стараясь вложить в вопрос побольше надменности.
Он издал смешок и дружелюбно потрепал ее по руке.
— Cherie, не то чтобы не верю, просто некоторые детали твоей истории кажутся мне… неправдоподобными.
Она то краснела, то бледнела, но ничего сказать не решалась. Ее смущение только забавляло Жака.
— Не дуйся, — наконец сказал он. — Что бы с тобой ни приключилось прежде, теперь ты под моей защитой.
Слова были хорошие, но тон возмутительно снисходительный, поэтому Белла выпалила:
— Я не нуждаюсь в вашей защите, мистер Лефевр!
— А-а-а! — негромко отозвался Жак с многозначительным блеском в глазах. — Выходит, ты особа независимая, с большим жизненным опытом?
Белла рассмеялась.
— На ваше скептическое отношение трудно обижаться. Я обратила внимание, что хористки здесь, в беспечные девяностые, вовсе не ангелочки.
— В беспечные девяностые? — повторил тенор, задумчиво потрогав свой подбородок. — Странное выражение. Слышу его впервые. А впрочем, оно действительно подходит к нашему времени. Что же касается репутации… — Тут его голос сошел почти на шепот, а глаза прожгли ее насквозь. — Что касается репутации, то я могила, никто ничего от меня не узнает.
Белла чуть не расхохоталась.
— Да вы, оказывается, лицемер! — сказала она.
— Отчего же я вдруг лицемер? — удивленно отозвался Жак.
— Две минуты назад вы горели желанием вызвать на дуэль подонка, который хотел взять меня силой. А теперь лелеете те же планы, что и он.
— Таких планов у меня нет! — так и взвился он, явно уязвленный. — Бог мой, никогда в жизни я не применю силу к женщине! Впрочем, от меня никогда и не требовалось чрезмерного упорства. Думаю, и тебя мне не придется слишком долго упрашивать.
— О-о! — задохнулась она от гнева. — Какого же вы обо мне мнения, сэр!
Жак рассмеялся.
— Стало быть, ты все-таки не такая искушенная, какой хочешь казаться. Что ж, милая, это меня даже больше возбуждает.
— Все-таки вы не понимаете, — произнесла Белла строго. — Каков бы ни был мой жизненный опыт — большой, или маленький, или никакой, — это не ваше дело!
Медленная улыбка расползлась по его загорелому лицу.
— Ты, похоже, все еще боишься меня, Белла?
