Боль отступила, и Дилан с облегчением перевела дух. Фу, слава богу! Теперь она хоть сможет сосредоточиться.
Сколько уже длится эта боль? Несколько часов. Как же она ее не распознала? Столько книг прочла, каждый месяц ездила на консультацию, и врач, и акушерка объяснили ей, что она почувствует… а она не обратила внимания на самые характерные симптомы!
Ну да, мысли были так заняты Россом, ревностью, растерянностью, что она упустила из виду схватки.
Начались они давно; вопрос в том, сколько продлятся. Рожать она собиралась в дальней клинике, почти на границе графства. О том, чтоб ехать туда сейчас, речи быть не может – никак не успеть, тем более по таким дорогам.
Боль опять закрутилась внутри – такая, что на месте не усидишь. Она кряхтя поднялась, стала ходить по комнате, пытаясь отвлечься. Сколько минут назад была последняя схватка? Вот черт, не заметила! Придется ждать до следующей – тогда будет видно, что делать.
Дверь отворилась, вошел Росс и замер на пороге.
Дилан сказала, и он побелел как полотно.
– Объясни это ему. – Чувствуя, как боль отступает, Дилан присела на кровать и выдохнула. – Ты не можешь съездить к другу Руфи и привезти его?
Росс посмотрел на нее как на умалишенную.
Она засмеялась, ей почему-то стало легко и беззаботно.
– Он врач.
– Да, хорошо, – как во сне откликнулся Росс и пулей вылетел из комнаты.
Она услышала, как он прогрохотал по лестнице и как возбужденно говорит что-то Руфи на кухне.
Через минуту он вернулся.
– Телефон заработал! Руфь уже позвонила Генри, но он на другом вызове. Сестра обещала все ему передать, но, по-моему, мне лучше отвезти тебя в ближайшую больницу.
Новая схватка застигла ее без предупреждения; Дилан ритмично задышала и закрыла глаза. Спустя некоторое время она смогла шепотом выговорить.
– Нет, не могу. Схватки очень сильные. И частые. Боюсь, Росс, в больницу мы уже не успеем.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
– С ума сошла! Рожать дома? Ты в каком веке живешь? Тут нужен врач, акушерка, больничное оборудование! Кто сейчас рожает дома, особенно в первый раз?
Дилан, морщась, потерла спину.
– Ехать в больницу еще опасней: схватки слишком частые, а вдруг не доеду?
Росс сел рядом и стал массировать ей спину.
Дилан почувствовала его сильные мускулистые руки, источавшие тепло, и вздохнула, блаженно расслабившись.
– Ох, как хорошо!
Не переставая работать руками, он наклонился и зашептал ей в ухо:
– Дилан, поедем, пожалуйста, в больницу! Я буду ехать медленно, осторожно. Ей-богу, здесь не те условия, ты рискуешь и собой, и ребенком. Я не переживу, если что-нибудь с вами случится.
– Как-то не верится, чтоб тебя уж очень волновала наша судьба, – пробормотала она, а про себя подумала: вдруг он прав, может, в самом деле лучше в больницу? Знать бы, как себя вести в таких случаях!
Но все мысли улетучились, как только подкатила новая схватка. Дилан пыталась выполнять дыхательные упражнения, но тело, уже не подвластное разуму, инстинктивно сопротивлялось боли.
– Обопрись на меня, – сказал Росс и стал теми же массажными движениями поглаживать ее напряженный живот.
Она послушалась, подчинилась его рукам, и дыхание постепенно стало глубже, ровнее. Что бы там ни было, ласки Росса всегда действовали на нее умиротворяюще. Когда боль отпустила, Дилан притихла и прижалась к нему: только бы не отпускал, только б не убирал руки!
В дверь тихонько постучали.
– Можно? – спросила Руфь.
– Да, конечно, – заторопился Росс, – заходите, посоветуйте, как нам быть. У нее схватки очень сильные.
– Что, так плохо? – Входя и пристально глядя на Дилан, спросила Руфь.
Дилан молча кивнула, решив не тратить сил.
– Я позвонила в «скорую». В местной больнице ни одной свободной койки. Говорят: «Лучше не везите, вес равно некуда класть». Посоветовали обратиться в другие больницы, но туда примут только по направлению, так что все равно придется ждать Генри.
– У нее схватки почти беспрерывные. Если ваш знакомый не появится с минуты на минуту, нам придется принимать ребенка самим.
Руфь оторопела.
– Как думаете, Дилан, уже скоро?
– Откуда мне знать? Я еще не рожала! – Она расслышала в своем голосе панические нотки и постаралась взять себя в руки. – Неужели в округе даже повитухи нет?
– Есть, конечно. Я пробовала ей звонить, она тоже на вызовах. Я оставила сообщение на автоответчике.
К полудню метель разыгралась вовсю, и за белой круговертью не видно стало свинцового неба. Северный ветер гнул голые ветви в саду; по сравнению со вчерашним холод завернул еще пуще. Даже Фред уже не рвался наружу из сарая, а спокойно жевал сено. Клио, свернувшись клубочком, дремала перед пылающим камином и лишь изредка приоткрывала глаза, когда хозяйка сновала мимо нее вверх по лестнице к двум незваным гостям и обратно.
– Ты туда не ходи, – строго-настрого предупредила ее Руфь.
Зеленые кошачьи глаза вызывающе сузились; отличавшаяся непокорным нравом кошка улучила момент и прошмыгнула в спальню, где металась по кровати незнакомая женщина.
– Понимает, в чем дело, – усмехнулась Руфь. – Сама дважды котят приносила.
– Жаль, что кошки говорить не умеют, – без улыбки откликнулся Росс. – А то, может, присоветовала бы что.
Дилан, бледная, с прилипшими ко лбу волосами, засмеялась через силу.
– Небось, думает: и чего она так вопит – дело большое!
– Ну уж не знаю, – возразила Руфь. – Кошки тоже орут как резаные. При такой боли трудно сохранять достоинство. Наверняка она вам сочувствует.
Росс вытер жене лоб влажной салфеткой.
– Где ж его носит, этого доктора? Руфь, может, позвоните ему еще раз?
– Да пробовала только что. Телефон опять молчит, и неудивительно, при таком-то ветре. Когда же они наконец надумают проложить телефонный кабель под землей? Каждую зиму одно и то же!
– Да, погодку ты себе выбрала для родов, – сказал Росс, ласково убирая жене волосы со лба.
Даже странно, что этот великан может быть таким нежным. Дилан было приятно, что он рядом, что заботится о ней; с ним гораздо легче переносить боль.
Наконец до них донесся снизу мужской голос.
