— Филипп, — опередила она мужа, потому что не было сил молчать, — как ты думаешь, они очень удивились, увидев тебя?
Он сморщился.
— По-моему, вначале это показалось им странным и малоприятным, но, кажется, мне удалось убедить их, что я присутствую как посредник. Ты ведь знаешь, что Анна…
Эми резко встала.
— Не хочешь ли поесть? Наверняка ты проголодался. Сейчас приготовлю. Может, выпьешь что-нибудь? Лучше оставайся здесь, я принесу. — Все это Эми проговорила торопливо и неестественно бодрым голосом, почувствовав, что не может больше ни слушать, ни говорить об Анне Ленгли.
Филипп встал и уставился на жену. На мгновение Эми показалось, что над ней нависло что-то огромное, темное и сильное. Она невольно вздрогнула, представляя, какой испуганной выглядит в этот момент.
— Не надо, — едва слышно произнесла она, не совсем понимая, что именно имеет в виду, но четко осознавая, что переживаний для нее уже слишком много.
Он помедлил, потом с недоумением спросил:
— Что не надо?
— Я… Филипп, пожалуйста, не будем больше говорить об этом.
Голос ее дрожал, прерывался, но в глазах появилась вдруг решительность и упорство.
— Дорогой, давай сделаем вид, будто все уже кончилось.
— Но, Эми, действительно все кончено и…
— Вот и хорошо! А сейчас, если ты меня не отпустишь, то останешься голодным. На самом деле, Филипп, — попыталась она рассмеяться, — ты делаешь мне больно.
Он поднял ее руку, рассматривая следы на запястье, оставшиеся от его пальцев. Поцеловал ладошку и постарался поймать взгляд жены.
— Я только пытался разубедить тебя.
— О, тебе это вполне удалось, — отозвалась она. — А сейчас скажи: есть хоть какая-нибудь надежда поскорее вернуться домой, в Далкейт?
Филипп ждал этого вопроса и не замедлил с ответом.
— Мы уедем завтра утром, если ты так хочешь. А не смогла бы ты прежде заехать со мной в Ривербенд?
— Зачем?
— Пока не найду замену Джун, мне придется проводить там довольно много времени.
— Хорошо. — Эми согласилась скрепя сердце, больше всего на свете ей хотелось оказаться в Далкейте.
— Мы можем вызвать к нам Мери и Боба.
Она согласно кивнула.
— В конце концов, теперь это твой второй дом, и он нуждается в том, чтобы о нем заботились.
Таковы были намерения молодоженов, но жизнь распорядилась по-своему.
9
Уже через неделю Эми призналась себе, что поездка в Ривербенд была не лучшей идеей. Ничего радостного там ее не ждало, кроме внимания и заботы Мери, которыми она с готовностью окружила молодую хозяйку.
Дом Филиппа, более современный, чем в Далкейте, был, однако, такой же красивый и внушительный. Эми признавала его достоинства, но это был чужой дом, чужие стены, которые не могли всколыхнуть ее память. Она чувствовала себя здесь чужой и одинокой, несмотря на присутствие Филиппа, хотя и старалась сохранить душевное равновесие, не выдать себя, и все же не могла побороть внутреннего смятения, которое сказывалось на их отношениях.
Временами она бродила по комнатам, терзаясь мыслью, кто же их обставлял. В Далкейте она бы об этом не думала, там не было теней прошлого, которое угнетало бы, и Эми рвалась в свой дом. Однако она видела, что Филиппу сейчас не до отъезда. Один, без Джун, он был не в состоянии за несколько дней одолеть уйму дел. К тому же он не мог жить и без лошадей.
А тут еще к лошадям добавились мериносы — в Ривербенд прибыла большая их партия, и Филипп сбился с ног, заботясь о том, как овец разместить, обеспечить пастбищами, создать все условия, чтобы животные быстрее привыкли к новому месту.
Наблюдая за всеми его хлопотами, Эми поражалась трудолюбию и терпению мужа.
— Подумать только, это же настоящий конвейер, — не выдержала она однажды. — Не успели с овец состричь шерсть, как сразу же отрастает новая и создает очередные проблемы.
— Не понимаю, чему ты удивляешься, — улыбнулся Филипп. — Можно подумать, для тебя это откровение.
— Я как-то не представляла масштабов твоего хозяйства, — призналась Эми. — Иногда мне кажется, мы просто тонем в этой массе овец и их шерсти. Просто кошмар какой-то.
— Тут я согласен с тобой, — вздохнул Филипп. — Вот почему мне так тяжело без Джун. У нее были не только хорошие мозги и смекалка, но и любовь к животным. В нашем деле это отличное сочетание.
— А ты знаешь, чем она занимается сейчас?
— Да. Ее пригласили в «Меджик Миллионс».
— О! Не хочешь ли ты сказать, что ее бывшая работа с лошадьми похожа на новую?
— Ну, не совсем, но в целом она ее удовлетворяет.
— И как ты собираешься искать ей замену? — помолчав, спросила Эми.
— Я сделал ряд объявлений, и у меня уже немало предложений.
— Может, я могу помочь, пока ты не сделал окончательный выбор? Мне… Мне необходимо чем-нибудь заняться.
Разговор происходил за завтраком. Всю предыдущую ночь Филипп провел на ногах, около лошади, которая получила травму, запутавшись в изгороди.
Нужно сказать, в последнее время они редко бывали вместе, и Эми не знала, радоваться этому или огорчаться. Последний день в Сиднее не прошел для нее бесследно. Круговорот недавних событий до сих пор жил в памяти, изменив в чем-то ее отношение к мужу. Теперь она хотела оградиться от него и чувствовала, что Филипп догадывается о ее состоянии, однако не пытается ничего изменить. Пожалуй, это было ужаснее всего.
Успокаивая себя, Эми повторяла, что муж невероятно занят, что на нее уже не остается ни времени, ни сил, но легче от этого не становилось.
А ведь со дня бала они больше не занимались любовью. И не потому, что им мог помешать ночной звонок из конюшни или сообщение об очередном чрезвычайном происшествии, требующем его присутствия. Они словно чего-то выжидали, наблюдая друг за другом.
Наконец Эми решила сделать первый шаг и заявить, что пора бы им жить, как положено мужу и жене. Она должна все сказать ему открытым текстом, и будь что будет. И сказала.
— Если ты хочешь, Эми, я готов, — услышала она в ответ.
— Да, хочу. — Ее «хочу» прозвучало жалко и бесцветно. Эми разозлилась, хотя сама начала разговор, и упрямо мотнула головой.
Филипп больше ничего не сказал, их взгляды на секунду встретились и тут же разошлись. Наконец он взял себя в руки и прямо спросил:
— Что случилось, Эми?
— Ничего, абсолютно ничего! — Она попыталась изобразить радостную улыбку. — Так где я буду работать и что делать?
Эми боялась услышать туманный, расплывчатый ответ, но ошиблась — Филипп был четок и предусмотрителен.
