– Ты! – старик ткнул прутом в Человека-Овцу. – Я тебя на куски порежу и брошу в яму на корм сороконожкам.
Человека-Овцу у меня за спиной колотила дрожь.
– А тебя... – Старик обратился ко мне. – Тебя я скормлю псу. Только сердце и мозг оставлю, остальное он сожрет. Весь пол кишками и кровью вымажет.
Он с чувством рассмеялся. Зеленые глаза псины сверкнули.
И тут вдруг скворец в зубах пса стал расти на глазах. Вот он уже раздулся с курицу, распирая как домкратом собачью пасть. Собака взвыла, но было уже поздно – пасть порвалась, захрустели кости. Старик в панике хлестнул скворца прутом. Никакого толку. Птица надувалась все больше, пока не прижала старика к стене. Теперь она уже была размером со льва.
Скворец оглушительно замолотил крыльями, заполняя собой всю тесную комнату.
«А теперь беги», – послышался у меня за спиной голос девочки. Я оглянулся в изумлении, но увидел только Человека-Овцу, который, как и я, обалдело крутил головой.
«Ну же, скорее!» – подгонял нас ее голос. Я схватил Человека-Овцу за руку и рванулся вперед, к двери. Распахнул ее и пробкой вылетел наружу.
В этот ранний час в библиотеке не было ни души. Мы пронеслись по холлу и через окно читального зала выскочили на улицу. Бежали, пока хватало дыхания, а потом без сил повалились на газон в парке.
Неожиданно до меня дошло, что я один. Человек-Овца исчез.
Я громко окликнул его, ответа не было. Уже совсем рассвело, первые лучи утреннего солнца побежали по деревьям, играя с листвой. Человек-Овца растворился без следа.
Дома меня ждала мама, готовила завтрак.
– Доброе утро, – сказала она.
– Доброе утро.
Мы сели за стол. Скворец что-то мирно клевал в своей кормушке. Все выглядело так, будто ничего не случилось. На то, что я заявился без ботинок, мама никак не отреагировала. Только лицо ее в этот раз показалось мне чуточку грустнее, чем обычно. Хотя, может, просто показалось.
После того случая я больше ни разу не бывал в библиотеке. Иногда кажется, что»я снова там, ищу выход из подвала. Нет желания даже близко подходить к этому месту. Стоит посмотреть в сумерках на библиотечное здание – ноги подкашиваются.
Иногда вспоминаю оставшиеся в подвале новые ботинки. Вспоминаю Человека-Овцу, вспоминаю девочку. Но сколько о них ни думаю, так и не могу понять, что там было на самом деле. Оставаясь в неведении, я все дальше удаляюсь от этого подвала.
Мои ботинки и сейчас стоят там в уголке, а Человек-Овца бродит где-то по этой Земле. Горестно становится от этой мысли. Все ли тогда я сделал правильно? Не знаю. Не уверен.
На прошлой неделе, во вторник, умерла мама. Похороны были тихие, и я остался один. Сейчас два часа ночи. Я сижу в темноте и вспоминаю подвал в библиотеке. Ночь чернее чернил. Совсем как в новолуние.
Послесловие
Собранные в этой книжке тексты – двадцать три вещи, которые я возьму на себя смелость назвать рассказами, – написаны с апреля 1981 по март 1983 года для одного небольшого журнала. На прилавках книжных магазинов он не появлялся, поэтому у меня была возможность в свое удовольствие, не особенно задумываясь о том, что скажут люди, печатать их из номера в номер.
Каждый рассказ занимает порядка 8—14 страниц (из расчета 400 знаков[33]на странице). Исключением является «Фантастическая история, случившаяся в библиотеке», состоящая из шести частей. Части со 2-й по 6-ю печатались в сопровождении краткого содержания предыдущих глав, и автор будет рад, если читатель учтет это при знакомстве с текстом. Еще скажу – хотя это уже будет личное, – что рассказ этот я написал в ответ на просьбу жены, которой хотелось почитать какую-нибудь бурную историю с продолжением.
Я писал эти рассказы больше двух лет, так что в сборнике есть вещи, не соответствующие моим нынешним мыслям и представлениям, есть и просто зарисовки к будущим романам. И все же я решил не заниматься отбором и включил в эту книжку все, что было тогда написано. Не уверен, что стоит сейчас судить то, что я в радостях и муках вынашивал каждый месяц для очередного номера журнала. Думаю – отчасти в порядке самооправдания, – что читателю будет интересно проследить за трансформациями и шероховатостями, переходя от одного рассказа к другому.
Июль 1983 года Харуки Мураками
