Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Одна из самых вредных вещей на свете — светофоры. Неправда, что они работают автоматически, никакая автоматика не умеет растягивать или вдруг резко сжимать минуты. Если ты спешишь, то проскочить на зеленый никогда не удается, он горит буквально какие-то мгновения, зато красный к светофору просто прилипает. Мало того, эти автоматы умудряются переключаться прямо перед носом, вынуждая стоять на каждом перекрестке.
Светофоры работали нечестно, безобразно растягивая красный, казалось, стоило ему загореться, как время останавливалось.
Фрида спешила, очень спешила. Густав приказал, чтобы была дома к шести, а на часах семь четырнадцать. И ее беспокоило не то, что будет наказана, не боль, которую испытает, а то, что не выполнила приказ, не подчинилась, не угодила Густаву.
Росло еще какое-то чувство, раздражение, что ли… Нет, это из-за светофоров, определенно из-за них и бесконечного красного света на каждом перекрестке! Раздражение не могло иметь отношение к Густаву, ведь он никогда не заставлял ее подчиняться, напротив, постоянно твердил, что, если ей плохо или больно, достаточно произнести стоп-слово, и все прекратится.
Но на круглой площади после Дротнингхольмваген, где она едва не свернула по Спёнгаваген вместо нужной Бергслагсваген, досада охватила настолько, что Фрида в сердцах посигналила замешкавшемуся перед ней водителю старенького пикапа. Тот от неожиданности вообще встал, и Фрида едва не налетела на пикап сзади. Ударив по тормозам, поспешила отъехать в сторону, несколько секунд сидела, бессильно опустив руки на руль.
В конце концов, куда она так спешит, что случилось? Опоздала, приедет не к шести, а к половине восьмого. Разве это так страшно? Ужин стоит в духовом шкафу, достать его нетрудно, детей и больных нет, собаки или кошки, которых требуется выгулять, тоже. Почему она так переживает из-за невыполненного приказа Густава, чего боится, наказания?
Фрида поняла, что боится не боли, которую предстоит испытать, а самого факта нарушения. Что это, что с ней произошло, почему из-за страха не угодить Густаву она едва не совершила ДТП? Что это за страсть такая, из-за которой она готова терпеть боль, унижение, предавать друзей и даже не видеть людей вокруг? Злится на пожилого человека, который на мгновение замешкался, и все только потому, что ее задержка на работе вызовет приступ ярости у любовника?
Да, Густав не просто любовник, он жених, главное, он любимый человек, он хозяин, властвующий над ее душой уже не первый месяц, но он же нормальный человек, бизнесмен, который прекрасно понимает, что ее работа непредсказуема, никогда нельзя точно знать, к которому часу освободишься.
В глубине души понимала, что не нормальный, что такое заявление о полном подчинении и сексуальной игрушке не понял бы никто из ее родных. Линн и Бритт могли бы понять, они сами играли в эти игры. Только игры ли? Кажется, все серьезно.
Любой человек имеет возможность выбора, но далеко не все имеют мужество этот выбор сделать. Фрида была честной с собой в одном, но лгала в другом. Она отдавала себе отчет, что попадает в зависимость от его воли, словно наркоман жаждет все большей дозы страсти, боли, унижения. И при этом, как страус, прятала голову в песок, делая вид, что выбора нет, что она не может прекратить отношения, уйти или даже просто поставить ему жесткие встречные условия.
Вернее, твердила себе, что сейчас все выскажет, заставит его признать ее права, что… И при этом торопилась, злилась, едва не стала причиной аварии, и все из-за боязни не угодить человеку, от которого зависела. Что он мог сделать, выпороть? Нестрашно. Фрида не желала сама себе признаваться, что боится другого: Густав может просто не захотеть ее, не дать того, что она ждет, раздразнить и остаться недосягаемым, как утром, когда заставил просить позволить ей сделать минет. Минет, который недавно не мог вынудить сделать!
Фрида от себя прятала понимание, что боится не боли, а отказа, боится, что пойдет на любое унижение, чтобы только получить вожделенный приз в виде грубого секса. Признавать это было особенно невыносимо, она не хотела никого другого, только Густава, каким бы тот ни был.
Лукавя, принялась убеждать сама себя, мол, никуда Густав не денется, ему тоже нужна только она. А что до наказания, так непереносимого пока ничего не было и не будет…
Решив, что ничего страшного не произошло и нужно ехать дальше, не спеша, Фрида медленно тронулась с места. Невольно скосила глаза на приборную доску. Простояла меньше четырех минут, это немного. К дому подъезжала с невольно бьющимся сердцем, уже представляя, как встанет на колени и преклонит голову, стараясь, чтобы все выглядело несколько шутливо, чтобы даже последующее наказание тоже было словно игрой, так легче.
Да, решено, войдет в дом, опустится перед своим хозяином на колени и протянет ему запястья:
— Я провинилась, прошу меня наказать.
Густава больше всего раздражали вопросы и неподчинение с первого слова. Все должно быть, как он сказал, чем дольше будешь объяснять или канючить, тем жестче наказание. Оправданий быть не может, любое нарушение приводит к последующему наказанию, которого не избежать. Закон один: или терпи, или произноси стоп-слово.
Фрида чувствовала себя неважно, к тому же начал сказываться стресс, а потому решила, что скажет стоп-слово, остановив наказание. Вспомнив, что все, что Густав недодаст сегодня, останется на следующий раз, поежилась. Мелькнула мысль: я его боюсь?
— Глупости, никого я не боюсь! — подбодрила себя девушка, поворачивая на нужную улочку.
Свет в доме горел внизу в прихожей и наверху в кабинете Густава.
Вздохнув поглубже, Фрида поспешила припарковать машину и почти бегом бросилась к двери, на ходу доставая из сумки ключ.
Дверь не открывалась! Она суматошно вытащила ключ из замка, убедилась, что это тот, что нужно, снова вставила и повернула. Да, ключ поворачивался, но дверь по-прежнему оставалась закрытой. Фриде понадобилось целое мгновение, чтобы осознать, что та закрыта изнутри.
Следующую пару мгновений она соображала, почему и что делать. Густав рассердился настолько, что закрыл дверь изнутри, чтобы не смогла войти? Значит, наказание будет более серьезным, чем ожидала. Но делать нечего, пришлось звонить.
Фрида слышала звонок внутри, но не слышала шагов Густава. Что это? С ним что-то случилось?! Сердце зашлось от ужаса, а тело напряглось от желания попросту высадить дверь ударом ноги и ворваться внутрь. Телефон… нужно позвонить! Может, он просто в душе и не слышит ее звонков в дверь?
Рука судорожно нащупывала телефон в сумочке. Как всегда, когда нужен срочно, мобильник никак не желал выуживаться и вылезать из чехла. Беда с этими телефонами, как и со светофорами. Ничего, потом вместе посмеются над такой дурацкой ситуацией, Густаву обязательно нужно рассказать, как она в панике едва не выбила дверь.
Наконец вожделенное устройство оказалось вытащенным на свет, уже занеся палец над строкой «Густав», Фрида замерла. Сбоку у двери валялись сломанные, видно ударом о стену, розы… Теперь она соображала быстрее. Несчастный букет рассказал обо всем: Густав приехал с цветами, явно желая помириться после утренней ссоры, но не обнаружил ее дома. Вместо того чтобы позвонить и выяснить, где Фрида, Густав отключил телефон, по которому они связывались между собой.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
