— Что случилось, Лу? — мысленно спросил меня крылатый, почувствовав мое незримое присутствие.
— Лука исчез, я в гостиничном номере и ничего не понимаю.
— Ясно. Я сейчас быстро смоюсь отсюда и мигом — к тебе, — решил Блюмго. Он примчался, весь взмыленный, через полчаса.
— Не хотели отпускать с приема? — поинтересовался я.
— Физически воспрепятствовали. Очевидно, их что-то сильно встревожило, — в голосе короля гномов сквозило удивление. — Или они с самого начала готовили ловушку? Есть какие-нибудь соображения, Лу?
— Отправляйся к Адалкериму, здесь не безопасно. А я попробую разыскать отца.
Блюмго выполнил это мое указание так быстро, что я даже не успел удивиться тому, как может король подчиняться приказам принца. Видимо, Азулат ему уже так опостылел. А тем временем в дверь гостиничного номера постучали. Стук не был угрожающим. Я решил ответить:
— Горничная. У меня мало времени, — сказал женский голос.
Удивившись, я впустил ее в номер. Впервые в подводном городе встретил женщину. Она поняла мое изумление: «Русалки обознались, я была в брюках и зимней куртке». Это все объяснило.
— Меня прислал ваш отец. Он не может пока ничего объяснить, но просит вас вернуться обратно, — скороговоркой выпалила блондинка и вынырнула в коридор.
Я ничего не понял, но решил выполнить волю отца, даже переданную таким странным способом. Когда влетевшая в номер граната взорвалась, принц уже был в Золотом дворце. Лука спас меня от верной смерти.
В тронном зале уже собрался своего рода совет. Первым делом я весьма почтительно поцеловал руку Сарлит. В темно-бордовом платье она была великолепна, и, кажется, рада меня видеть. Потом поклонился Адалкериму и кивнул остальным. Я сообщил, что моя попытка найти Луку закончилась неудачей, даже не начавшись. Рассказал и о странной визитерше.
Глава 10
Мой отец погиб. Умер. Его не стало. Мы с дедом почувствовали это одновременно. Через минуту заплакала Сарлит. Беззвучно. Слезы стекали по лицу без единого всхлипа. Так я лишился человека, связывавшего меня с добром в его истинном смысле.
Справившись с потрясением, оглядел присутствующих. Итонк сидел на полу со стеклянным взглядом. Адалкерим растерянно озирался по сторонам. Блюмго закрыл лицо левым крылом и неестественно согнулся. Себерт и Сарго явно не понимали, что произошло. Не говоря ни слова, я бросился к своей пространственной паутине. Хватит, наша медлительная осторожность уже стоила жизни моему отцу. Надо было сделать это сразу, не вовлекая во все Луку.
Я ворвался в проклятый подводный город Ангелом Мести. Крушил все, что попадалось на пути. Не выяснял, кто убийца. Приговорил всех. Не знаю, зачем в свое время была создана эта зараза на дне озера. Ее надо было выжечь. Теперь я понял, что двигало Конгратилоном Первым, когда он обрушился на небесный народ. Думаю, я сполна оправдал свое имя. Никто не смог остановить мою ярость. Ни тысячи лисят, вопящих от боли. Ни мольбы людей — рабов. Я резал, рубил, жег, взрывал, плавил. Когда закончил, под стеклянным куполом лежала ровная, черная, блестящая пустыня. Это расплавилось дно озера. Не замечая, сколько прошло времени, я уселся в центре пустыни и стал ждать русалок. Сидел почти без движения, сдерживая вырвавшийся на волю душевный огонь.
Они пришли. С ними был несколько землян. Я поубивал всех, кроме одной полурыбы. Она думала, что ей удалось сбежать. Примчалась к замаскированному под каким-то камнем порталу. Этот инструмент для путешествий между мирами, как я заметил мимоходом, чем-то напоминал мою пространственную паутину. Рыбохвостая проскользнула в иной мир, я последовал за ней. Мы оказались на Земле, судя по ландшафту в Сибири или в Канаде. Около трех сотен русалок очень удивились моему появлению. Я стал убивать их одну за другой. Знаете, такие маленькие черные искорки. Пиф-паф. Они попытались заморочить мне голову своим особым пением, но я был готов к такой атаке. И на сей раз этот номер со мной не прошел. Думаю, на Земле русалок больше нет. К тому же я уничтожил портал, позволявший им посещать Кахурт.
Вернулся в Золотой дворец, уставший до полусмерти. Уснул прямо в тронном зале. Меня разбудила Сарлит.
— Как долго я буйствовал?
— Неделю, — ответила она.
— Наверное, ты осуждаешь мой поступок? — я взял ее за руку, которую любимая не отдернула.
— Люди по-разному переживают потерю близкого человека, — сказала Сарлит.
— Дед здесь?
— Да, через час — похороны Луки. Поднимайся. Его нашли в апельсиновой роще. Очевидно, перед смертью твой отец сумел каким-то образом вернуться, — сообщила принцесса.
Я старался не смотреть на неестественно бледное лицо. Лицо Луки, лежащего в гробу. Звучали похоронные речи. Адалкерим сказал, что покойный был слишком хорош даже для Асарбара. Сарлит назвала его своим самым лучшим другом. Ни дед, ни я ничего говорить не стали. Погребли отца недалеко от апельсиновой рощи, где он обрел вечную жизнь. На сельском кладбище.
Я уже знал, что Луку убил Махт. Он вцепился своими зубами в горло отцу. А «горничная» была агентом Свирта, затеявшего в отношении нас свою игру. Надеюсь, встретимся в Аду. Убью их снова.
Мы с Итонком вернулись в Черный дворец. Он как-то осунулся после потери сына. Стало заметно, как он стар и устал от жизни. Примерно месяц мы не разговаривали ни о чем. Переживали по отдельности. Жестокие, беспощадные, всесильные люди. Только Лука не был таким.
Я постепенно начал заниматься делами и заметил, что кунагары стали панически бояться меня. В один из таких дней ко мне явилась Сарлит.
— Лу, что с тобой происходит? Я уверена, твоему отцу не понравилось бы настроение, в котором ты сейчас пребываешь.
— Меня зовут Конгратилон. Здесь нет больше никакого Лу. Лучше возвращайся в Асарбар, я сам себя пугаю.
— Ну, раз Лу больше нет, то мне действительно нечего делать в Черном дворце. А жаль, он мне очень нравился.
Она исчезла. Я пожалел об этом. Чтобы как-то примириться с памятью жителей Азулата, которых я полностью истребил, решил разбить под сохранившимся куполом сад. Пусть цветы и деревья растут там, где когда-то играли медвежата, сожженные мной. Хотя я понимаю, что это крокодиловы слезы. Но не могу ничего поделать, других у меня нет. Вот отец, какое чудовище вы с мамой породили.
Я стоял среди распускающихся бутонов, благоухающих цветов и красивейших деревьев, от тропических до таежных. Этот сад всегда будет моим. Я назову его приютом Луки.
Дед начал приходить в себя. «Знаешь, Конгратилон, твой отец всегда отказывался от трона Арлиса, но я думаю, он был бы самым лучшим королем за всю историю нашего мира», — как-то за ужином сказал Итонк. Я полностью с ним согласился. Лука сумел бы привнести в Арлис хоть немного добра и справедливости. Наши же с дедом сердца всегда будут чернее тьмы.
