— Не имеет значения. Судя по ее виду, она не может найти поддержку у партнеров своего мужа.
— О какой поддержке ты говоришь?
— Денежной.
— Думаешь?
— В кабинете банкира на столе лежал лист бумаги. Я ненароком заглянул в него. Это была выписка из личного счета Петляра. Сплошные нули.
— Куда же делись все деньги?
— Нам на этот вопрос не ответят, если мы не пошлем официального запроса. Но сейчас не время, у нас другие задачи. Бери чемодан, и пошли.
Хозяина на участке не было. Зашли в дом — тоже никого. Прошлись по комнатам. Одна дверь оказалась запертой. Крутов постучал.
— Кто там? — послышался мужской голос.
— Откройте, милиция.
Ждать пришлось около минуты. Наконец щелкнул замок, дверь распахнулась. На пороге стоял Шерман, лицо его было немного напуганным. Крутое предъявил удостоверение. На документ хозяин даже не взглянул, его внимание было приковано к стоящему на полу чемодану.
— Мы можем с вами поговорить?
— Конечно, проходите. Я в курсе событий.
Прошли, расселись, причем по разным углам комнаты. Шерман вынужден был крутить головой из стороны в сторону, так как вопросы сыщики задавали по очереди.
— Вы удивлены, увидев чемодан? — спросил Крутов.
— Не очень. В таком чемодане Дмитрий Андреевич отвозил выкуп за свою жену.
— Шестнадцатого числа? — поинтересовался Вербицкий.
— Одну секундочку, проверю по журналу.
Он пододвинул к себе толстую тетрадь, или точнее амбарную книгу, и пролистал страницы.
— Совершенно верно.
— Ведете дневник? — удивился Крутов.
— Обязательно. Я секретарь и получаю сотни поручений. К тому же Дмитрий Андреич не всегда запоминает нужные даты. Я обязан все фиксировать на бумаге.
— Очень хорошо, Кузьма Михалыч, — продолжил Вербицкий. — Можете нам объяснить, зачем вам понадобился второй чемодан?
— Не мне, а Дмитрию Андреевичу. Я тоже сначала не понимал. В одном лежали деньги, другой был пуст. Петляр заполнил его старыми журналами и запер.
— Оба чемодана были заперты на кодовые замки? — спросил Крутов.
— Да. Я это видел своими глазами, но был не настолько близко, чтобы разглядеть цифры кода.
— Как вы думаете, для чего Петляр проделал этот фокус? — задал вопрос Вербицкий.
— Он был очень спокоен, совершенно не беспокоился за судьбу супруги. Мне кажется, что он принял похищение за розыгрыш, который она устроила сама, и не собирался отдавать деньги, а послал чемодан журналов. Тем не менее Кристина вернулась. Настоящие похитители ее не отпустили бы, получив груду бумаги. Впрочем, это мое субъективное мнение. Я согласен с предположением Дмитрия — игру затеяла Кристина, но у нее что-то не получилось.
— И где же находились эти чемоданы, пока вы ждали инструкции от похитителей? — спросил Крутов.
— В кабинете хозяина. Когда те позвонили, хозяин послал Афанасия за чемоданом, а сам пошел к машине. Я и Роза остались дома. Где и как они передавали выкуп, я не знаю.
Вербицкий прошелся по кабинету, разглядывая книжные полки.
— Вы любите читать детективы? Предпочитаете одного автора, у вас много книг Данилы Дольского.
— Моя обязанность. Данила Дольский — псевдоним Дмитрия Петляра, но об этом даже его жена не знает.
— Раз вы ведете записи, — заговорил Крутов, — то можете нам сказать, чем вам запомнился день шестого июня?
— Сейчас гляну. Так… Достопримечательный день. Странно, что я сам не вспомнил. Шестого числа Кристина была в городе и ее сбила машина. Результат — несколько переломов. Можно сказать, повезло. Ее увезли в больницу, чем воспользовались грабители, угнали ее машину. Красный дорогущий «Ягуар» до сих пор не найден. В тот же вечер к Дмитрию Андреевичу приехала дочь из Англии. Девушка там живет и учится. Он поехал в аэропорт ее встречать.
— Любопытно, — поднял брови Вербицкий. — И долго она гостила?
— Неделю. Уехала обратно тринадцатого. Кстати. Почтальон звонил Петляру, хотел продиктовать ему телеграмму от Жени из Москвы, когда в дом явились похитители. Хозяина в этот момент не было дома, а прислуга ушла на рынок.
— Вы очень информированный человек, Кузьма Михалыч, — улыбаясь, сказал Крутов. — Будто член семьи Петляра.
— Так оно и есть. Двенадцать лет мы работаем рука об руку.
Вербицкий взял со стола стетоскоп.
— Зачем вам это? Вы же не медик. Шерман растерялся, не зная что ответить.
— Подобными инструментами любят пользоваться взломщики сейфов, — взглянул на секретаря Крутов. — Прокручивая номерной замок, через стетоскоп хорошо слышно, как раздается щелчок. Венчик попадает в прорезь, и одна из цифр срабатывает, пора браться за следующую.
Лицо Шермана покрылось капельками пота.
Вербицкий подошел к окну и отдернул штору. За ней стоял чемодан — точная копия того, что они принесли.
— Ну вот. Все так просто. Судя по всему, вы действительно не знаете кода.
— Митя велел мне отнести этот чемодан в банк. Но сам исчез…
— Успокойтесь, Шерман. Чемодану нечего делать в банке, — оборвал его Крутов. — За чемодан вы деньги заплатили, а миллиона долларов в нем нет. Скорее всего, вы найдете там журналы. Миллион лежит в другом месте.
— Бедняга. Сколько же дней подряд вы запираетесь в своем кабинете и колдуете над замком! Нам вас искренне жаль, Кузьма Михалыч, — покачал головой Вербицкий и направился к выходу. Крутов последовал за ним.
* * *
Кристина увидела Негоду из окна кабинета мужа.
В среднем ящике письменного стола лежал пистолет Дмитрия. Она умела им пользоваться, в усадьбе нередко устраивали для развлечения стрельбу по пустым бутылкам, Митя оставался доволен способностями жены. Достав оружие, она спрятала его в карман широкой юбки и спустилась вниз.
— Привезли отчеты? — спросила она, выходя на веранду.
— Конечно, — улыбнулся Степан, доставая скрученные в трубочку листы бумаги. — Это ксерокопии как вы можете догадаться. Оригиналы лежат в надежном месте. Там же хранится фотоархив, больше сотни снимков.
— Не густо, — сказала она, проглядев отчет.
— Я привез только то, что касается вас непосредственно. Но вы не были моей единственной целью. Смерть Дмитрия Петляра была выгодна всем.
— Боюсь, я вас плохо понимаю.
Кристина взяла бумаги, села в плетеное кресло и налила себе вина. Гость остался стоять, но он и не ожидал теплого приема.
— Видите ли, Тина, ваш муж нанимал меня не только следить за вами. Я был нужен ему и как психолог. Богатый, в расцвете лет мужчина с прекрасной внешностью внутренне был бесконечно одинок. Он, прекрасно понимая, как все его ненавидели — от ближайшего окружения до собственной жены. Меня он нанял для сбора материалов, которые должны были лечь в основу его следующей книги. По выражению Дмитрия Андреевича, у него замылился глаз. Как психолог он был не хуже меня, скорее даже лучше. Но его богатая фантазия уводила его в сторону от точных наблюдений, он не мог оставаться беспристрастным аналитиком. Очень трудно оценивать близких тебе людей и оставаться холодным. Бесконечная ложь окружающих съедала его…
