— Не обманывай, прошу тебя, — шепнул он и поцеловал ее в щеку. — Мне нравится твой запах. Запах твоего тела. — Он коснулся губами ее шеи и потом еще и еще раз.
Одной рукой он крепко прижал ее к своей груди, другой нежно водил по шее, едва касаясь кожи.
Бритни закрыла глаза.
— Зачем ты это делаешь? — тихо спросила она, но, когда ее губ коснулись горячие губы Уила, тут же замолчала.
Ее тело напряглось, но по мере того как поцелуй углублялся, напряжение постепенно пропало, сменившись другим чувством, чувством, заставляющим голову кружиться и ощущать, как внизу живота порхают бабочки, щекоча своими крыльями.
Его руки крепко обняли Бритни за талию. Он продолжал целовать ее нежно, как будто боялся сделать больно или спугнуть. Бритни одной рукой обвила его шею, а другой провела по щеке, потом запустила пальцы в жесткие русые волосы. Откинув голову назад, она снова приоткрыла чуть сомкнутые губы. Ей захотелось, чтобы Уильям снова поцеловал ее так же нежно и трепетно, так, как никто и никогда еще не целовал ее.
— Прости, если я так настойчиво повел себя, — хрипло проговорил Уил, оторвавшись от губ Бритни.
— Не извиняйся. Никогда не извиняйся, — шепнула она и снова коснулась его губ.
За окном плотной стеной шел дождь, закрывая гостиничный домик от любопытных глаз. Казалось, будто больше нет никого в этом мире, кроме целующейся пары: независимой молодой женщины и идущего на поправку больного мужчины.
18
На следующий день в больнице Святого Петра Уильям и Бритни зашли в лифт, держась за руки. Когда двери закрылись, Уильям, прижимая к себе Бритни, нежно поцеловал ее в щеку.
— Ты волнуешься? — спросила она.
— Нет. Со мной рядом ты! — признался Уильям. — Сейчас мне кажется, что ты улыбаешься. Это так? — Он не видел лица Бритни, оно казалось ему размытым. Только слабое очертание фигуры, тусклые цвета и радужные круги вокруг яркой лампы, освещающей кабинку лифта.
Но он хотел верить, что ему становится лучше. Однако изменений не происходило. Надежда всегда должна присутствовать в сердце. Только с ее помощью можно добиться успеха. Даже победить болезнь.
Двери лифта распахнулись, и Бритни повела Уильяма к кабинету доктора Манреса.
Кабинет находился на четвертом этаже корпуса «А», и поэтому, чтобы туда попасть, Бритни и Уил пересекли просторный холл, поднялись еще на два лестничных пролета и остановились в прохладном коридоре, в конце которого и был кабинет Манреса.
Постучавшись в дверь кабинета из мутного стекла, Бритни услышала голос доктора и зашла вместе с Уильямом.
Однако она не увидела доктора Манреса, на его месте был другой человек, намного старше, с небольшой бородкой и в очках, чем-то напоминавший лекарей прошлого столетия.
— А мы можем увидеть доктора Манреса? — спросила Бритни, оглядываясь по сторонам в надежде, что Манрес появится из-за ширмы.
— Теперь я вместо него, — сказал пожилой человек и встал со стула. — Меня зовут доктор Линкли.
— А доктор Манрес? Он уволился?
— Манрес… — Линкли замялся, теребя себя за козлиную бородку, видимо подбирал нужные слова, чтобы не напугать пациентов. — Доктор Манрес хороший доктор. Он профессионал. Он мог за несколько дней вылечить человека от страшной болезни.
— Манрес умер?! — воскликнула Бритни.
— Нет, не умер. Что вы? — Доктор небрежно махнул рукой в сторону Бритни. — Вы разве не читаете газет? Не смотрите новостей?
Бритни отрицательно покачала головой и недовольно переступила с одной ноги на другую.
— Доктор Манрес профессионал, — начал было Линкли, но Бритни его резко оборвала:
— Доктор, не тяните! — Бритни не любила, когда вступительная часть занимает слишком много времени и не несет никакой информации. Она и так знала, что дотошный испанец хороший профессионал. Но что же он сделал? Продавал больных людей на органы? — О ужас! — не ожидая от себя, воскликнула Бритни и прикрыла ладонью рот. — Доктор, только не говорите, что Манрес…
— Успокойтесь, никто сильно не пострадал. — Линкли говорил медленно и так же медленно и плавно в такт словам двигались в воздухе его руки, словно он дирижировал невидимым оркестром.
— Что же случилось? — голос Бритни дрожал. От одной только мысли, что с Уилом могло что-нибудь случиться, ее бросало в дрожь. — Доктор Линкли, говорите же!
— Доктор Манрес злоупотребил властью и доверием коллег. Но мы узнали об этом позже. Когда Манрес почуял, что обстановка накаляется, он собрал вещи и был таков. Оказывается, он выдавал липовые справки. От этого пострадала репутация больницы Святого Петра! А вы действительно не слышали об этом? Как странно… Пожалуй, это самый громкий скандал в Сиене за последнее время.
Бритни пожала плечами. И мысленно усмехнулась: не зря испанец ей не понравился сразу!
— Манрес состоял в некой преступной группе, которая за определенную сумму денег выдавала справки. Полиция занимается поиском всех соучастников! Надеюсь, никто не останется безнаказанным!
— Мы тоже на это надеемся! — Бритни взглянула на Уила, сидящего на кушетке, и положила ладонь ему на плечо.
— Бог все видит! — Доктор Линкли поднял палец к потолку, потом опустил руку и поправил на переносице круглые очки. — Давайте вернемся к работе, — как будто сам себе предложил Линкли и взял со стола папку с историей болезни Уильяма. — Вы мистер Мэрфи? Так?
Уил утвердительно кивнул.
— Хорошо, мистер Мэрфи, давайте пройдем с вами в соседнюю комнату. Я проверю ваше зрение. Что-то мне внушают опасения результаты прошлых анализов. Идемте же!
Уильям встал с кушетки и нехотя выпустил руку Бритни. Она ему улыбнулась. Почему-то ей показалось, что Уил увидел ее улыбку, так как он улыбнулся ей в ответ. Может, просто он научился за столь короткое время чувствовать ее? Бритни стало теплее от этой мысли. Ведь Джим Лагадан никогда не замечал мелочей, не умел читать, что говорят ее глаза. Возможно, в его планы не входило узнать Бритни настолько близко, чтобы лишь по одному дыханию определять ее настроение, чувствовать волнение, беспокойство, тревогу, радость и другое ее состояние.
Пока Уильям был с доктором в соседней комнате, Бритни сидела на кушетке перед окном и вспоминала, какой она была раньше. Что же так изменило ее? Неужели знакомство с Уильямом Мэрфи? Благодарна ли она ему за это? Наверное, да.
— Ну что ж, мистер Мэрфи, у вас не наблюдается изменений в лучшую сторону. Мы не можем долго ждать. Нужна операция. — Доктор вывел из соседней комнаты Уила. — Зрительный нерв может атрофироваться и вообще прекратить выполнять свою функцию! Лазерное лечение — это, конечно, хорошо, но на теперешней стадии оно вам уже не поможет. На вашем месте я бы не тянул! Подумайте об этом!
