Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
И я согласна с ним. Это противоречит всему, к чему мыпривыкли и что усвоили. И мой муж никогда не поверит мне, хотя сказала емучистую правду. И с тех пор наша жизнь сделалась настоящим кошмаром. Я знаю, этопройдет, но мне досадно, потому что мы страдаем и мучаемся впустую, из-зарасхожих представлений о том, что мужчина и женщина, симпатизирующие другдругу, окажутся в постели, как только обстоятельства позволят.
Раздались аплодисменты. Вспыхнули огоньки сигарет. Зазвенелибутылки и бокалы.
— Что это? — вполголоса спросила Мари. — Сеанс групповойтерапии для супружеских пар?
— Это часть «встречи». Никто не утверждает, что прав, никтоне признается в своих ошибках, — здесь просто рассказывают истории.
— А почему слушатели при этом ведут себя так неуважительно —пьют и курят?
— Чтобы чувствовать себя легче. А «легче» — значит, «проще».А если так проще, то почему бы не поступить именно так?
— Легче? Проще? Среди незнакомых людей, которые могут завтраже рассказать эту историю мужу?
Поднялся еще один посетитель, и я не успел сказать Мари, чтоэто не имеет никакого значения — все здесь собрались для того, чтобы говорить онелюбви, рядящейся в личину любви.
— Я — муж той дамы, которая рассказала вам эту историю, —сказал этот человек, который по крайней мере лет на двадцать был старше этойбелокурой красотки. — И все это — чистая правда. Однако существует такое, чегомоя жена не знала, а я не решался обнародовать. Итак, слушайте:
«Когда она уехала в горы, я никак не мог заснуть и начал вовсех подробностях представлять себе, что же там происходит. Вот она приезжает,входит в дом, где горит камин, снимает жакет, потом джемпер, а лифчика она неносит, и груди ее отчетливо вырисовываются под тонкой блузкой.
Она делает вид, будто не замечает его взгляда. Говорит, чтопринесет из кухни еще одну бутылку шампанского. На ней узкие, в обтяжку,джинсы, и, медленно идя к дверям, она, даже не оборачиваясь, знает, что онпровожает ее глазами. Возвращается, и разговор, который они ведут, касаетсявещей интимных и заставляет их чувствовать себя соучастниками. Но вот вопрос,ради которого она отправилась в путь, решен. Звонит мобильный телефон — это яосведомляюсь, все ли у нее в порядке. Приблизившись к хозяину, она дает емупослушать — а я нежен и обходителен, потому что понимаю: скандалить поздно,лучше уж притвориться, что я все принимаю как должное, желаю ей приятнопровести время в горах, ведь уже назавтра ей предстоит возвращение в Париж,дети, дом, покупки и прочее.
Даю отбой, сознавая, что он слышал наш разговор. А хозяин игостья, прежде сидевшие на разных диванах, оказываются рядом.
А я в этот миг поднимаюсь, иду в детскую, где спят моисыновья, потом долго стою у окна, глядя на Париж, и знаете ли, что я замечаю?Меня возбуждает, и сильно возбуждает, мысль о том, что моя жена, быть может, вэту самую минуту целуется с другим, отдается ему.
Мне отвратительны мои ощущения, они мне кажутсяневероятными. И на следующий день я завожу об этом речь с двумя приятелями — нессылаясь, разумеется, на свой собственный пример, я спрашиваю, не бывало литак, что, перехватив на какой-нибудь вечеринке похотливый мужской взгляд,обращенный к их женам, они получали яркую эротическую реакцию? Оба уходят отпрямого ответа — это табу. Но оба признаются, что, когда мужчины вожделеют ктвоей жене, — это прекрасно. Значит, это тайная фантазия, запрятанная глубоко вдуше каждого мужчины? Не знаю. Целую неделю наша супружеская жизнь быланастоящим адом, ибо я не понимал сути своих ощущений. И это непониманиезаставляло меня винить жену в том, что это она своими действиями нарушиларавновесие моего мира».
На этот раз никто не зааплодировал, но очень многиезакурили. Видно было, что эта тема даже здесь остается запретной.
Я поднял руку, в то же время спрашивая себя, согласен ли я сгосподином, только что окончившим свой рассказ. Да, согласен! В моемвоображении возникали подобные картины с участием Эстер и солдат, но даже себесамому я не решался в этом признаться.
Михаил взглянул в мою сторону и кивнул мне.
Не знаю, как сумел я подняться, взглянуть на публику, явношокированную историей мужа, который возбуждается, представляя свою жену вобъятиях другого. Никто не обратил на меня особенного внимания, и это помогломне начать:
— Прошу прощения за то, что говорить буду не столь прямо,как оба моих предшественника. Но, поверьте, мне тоже есть что сказать. Сегоднямне случилось быть на вокзале, и я узнал, что рельсы отстоят друг от друга на143,5 см, или 4 фута и 8,5 дюйма. Почему такие странные цифры? Я попросил моюподругу выяснить это, и вот вам результат:
«Потому что когда стали строить первые железнодорожныевагоны, использовались те же инструменты, что и при изготовлении карет.
А почему у карет было такое расстояние между колесами?Потому что в старину такова была ширина дороги, и иначе карете было бы непроехать.
А кто решил, что ширина дороги должна быть именно такой? Итут нам придется обратиться к весьма далекому прошлому — так решили римляне,первыми ставшие прокладывать и мостить дороги. Ибо свои боевые колесницы онизапрягали парой, а если поставить рядом, бок о бок, двух тогдашних лошадей, тозаймут они как раз 143,5 см.
И таким вот образом оказывается, что ширину железнодорожнойколеи, по которым мчатся наши современнейшие поезда, определили древниеримляне. И когда иммигранты начали строить железные дороги в СоединенныхШтатах, они не спрашивали, не лучше ли будет изменить ширину, а оставили всекак было. Это даже повлияло на конструкцию аэробусов: американские инженерысчитали, что баки для горючего должны быть вместительнее, однако изготовлялисамолеты в штате Юта, а перевозить должны были во Флориду по железной дороге,стало быть, следовало учесть ширину тоннелей. В результате американцам пришлосьпримириться с размером, который римляне сочли в свое время идеальным».
Вы спросите: «Какое отношение все это имеет к супружеству?»
Я помолчал. Кое-кого из публики рассуждения о рельсах неинтересовали, и они начали переговариваться между собой. Другие слушали меня счрезвычайным вниманием — и среди них были Михаил и Мари.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
