Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Кристиан позвонил Саре в понедельник утром, по дороге на работу. Он убедил себя, что должен позвонить ей еще раз, чтобы подробнее узнать насчет аборта, но сам сомневался, что это правда. Он много думал об аборте, но не мог понять, что это могло значить для нее. Он сочувствовал ей и печалился об утрате, горечь которой сам не мог ощутить, но не это заставило его взяться за телефон. Дело не в визите на ферму или в чрезмерной реакции Рут по дороге домой. Они в ту ночь даже занялись сексом, и Кристиан все воскресенье испытывал к ней теплые чувства. Он и сам не знал, с чего решил позвонить.
Сара не слишком удивилась, когда он позвонил, как будто он был легкопредсказуемым и его звонок — исключительно дело времени. Но он зашел уже слишком далеко, и ему казалось, что у него нет другого выбора, кроме как сделать то, что он сделал. Кстати, что именно это было? После звонка, когда Кристиан вошел в свой офис и приветливо со всеми поздоровался, он задумался: что ему на самом деле нужно? Он не хотел заводить еще один роман, действительно не хотел. Но почему-то был не готов отпустить Сару.
Он включил компьютер, и на экране, как обычно, возникла фотография его жены и детей. Его собственная физиономия отражалась поверх их лиц, задавая слишком много вопросов. Пытаясь не превратиться в унылого женатика, не стал ли он попросту унылым женатым говнюком? Он никак не мог определить, чего именно ему не хватало или как можно улучшить ситуацию. Он пытался много пить, даже нюхнуть дорожку-другую кокаина, но дети делали похмелье совершенно невозможным. Он пытался трахать молодую женщину, но боль, которую он причинил Рут, оказалась непереносимой. Наверное, он мог купить мотоцикл и разбиться, мчась по дороге с бешеной скоростью, но это казалось довольно бессмысленным.
Кристиан испытывал презрение к людям, которые любили поговорить о том, чтобы бросить все, уехать в Корнуолл и открыть там кафе. Их субботний визит на ферму только подтвердил его подозрения насчет людей такого типа, но, тем не менее, оставил неприятный привкус во рту. Ему не хотелось быть на месте Чарли, который так кипел от гнева, что Кристиан бы не удивился, если как-нибудь прочел в газете, что тот убил всю свою семью. Тем не менее он точно помнил, что сказал этот человек, и его чувства неприятно совпадали с тем, что думал он сам.
— Они никогда не бывают счастливы, эти женщины, — сказал Чарли, когда они сидели в сарае, по очереди тянули виски из одной из бутылок, которые Чарли прятал по всей ферме, и курили. — Когда Марго сбрендила, я попытался найти в этом светлую сторону. Я постарался убедить себя, что довольно бессмысленно ходить каждый день на работу, если не нуждаешься в деньгах, оставляя детей на попечение этих жутких девиц, которые едва говорят по-английски.
Так что почему бы и нет? Можно попробовать. Но тут мы приехали сюда, и в течение нескольких секунд, черт побери, Марго превратилась, типа, в то, что она сейчас. Она тогда была беременна, а дом разрушенный, поэтому нам пришлось возиться со строителями, но она все равно, типа, никак не могла угомониться. И я подумал: что дальше? — а дальше мы, черт возьми, можем расслабиться и немного пожить. Я тогда ей сказал, ради бога, подумай, у нас обоих достаточно заработанных денег, мы унаследуем целое состояние, почему бы слегка не побездельничать и посмотреть, что из этого выйдет. Но она не могла — что вы, ни в коем случае! — ведь все подумают, она на самом деле так и сказала. Я ей тогда ответил: какое нам дело до этих гребаных уродов, которых мы оставили в Лондоне, хвастающих своими машинами и виллами в Испании? Она пришла в ярость. Я понятия не имел, но оказывается, ей нравились эти люди, она все еще хотела иметь их в друзьях. Вот она и занялась этим идиотским мыльным бизнесом, на который мы тратим больше, чем зарабатываем, но все же некоторые пустопорожние журналы, типа того, в котором работает ваша жена, берут у нее интервью и фотографируют со всеми нашими четырьмя детьми, и все восхищаются, какая она великолепная, только полюбуйтесь ее идеальной жизнью. Меня от этого, на хер, тошнит. Что никто не может увидеть это так, как это есть, типа, на самом деле?
Сара на этот раз объяснила, типа, как оно есть на самом деле. Они встретились в кафе, которое окнами выходило на большое озеро в Гайд-парке, и он заметил у нее на щеках маленькие красные пятнышки.
— Я не собираюсь позволить тебе еще раз морочить мне голову, Кристиан, — сказала она, не притрагиваясь к кофе.
— Да нет, ты меня не так поняла… — начал он.
— Как это не так? — Он заметил, что ее глаза блестели от гнева, точно так же, как иногда блестели глаза Рут, и его снова повергло в уныние предчувствие, что ничего не будет по-другому и что ему никогда не удастся ускользнуть. — Неправильно поняла, что ты хочешь небольшой романчик?
— Я не хочу еще один романчик. — Это было правдой, хотя и не слишком убедительной даже для него самого.
— Ах, ты собираешься бросить Рут и детей и создать семью со мной?
— Ты этого хочешь? — У Кристиана было чувство, что он потерял опору и озеро каким-то образом залило кафе. Он ничего такого не собирался говорить, но он не рассчитывал, что кто-то другой начнет управлять ситуацией.
— Бог мой, ты что, серьезно? Я три года старалась выкинуть тебя из головы, затем появляюсь на этом дурацком интервью и вижу там тебя, и внезапно понимаю, что ничего из того, что я, блин, делала, не сработало.
— Мне очень жаль. — Он попытался взять ее за руку, но она не позволила. — Ты меня прости за аборт. Поверить не могу, что я такое допустил. — Он что, жаждет отпущения грехов? Не может же он быть таким дерьмом, разумеется, он все это устроил не затем, чтобы вынудить бедную девушку сказать: мол, не волнуйся, пожалуйста, все не так уж плохо.
— Ты позвал меня сюда, чтобы извиниться? Так? — спросила она, словно он произнес все это вслух.
— Сам не знаю, зачем я позвал тебя сюда. И не понимаю, зачем я здесь.
Сара откинулась на спинку стула:
— Ты здесь потому, что у тебя дерьмовый брак, но у тебя не хватает мужества уйти.
— Нет, пожалуйста, не вовлекай сюда Рут.
Сара фыркнула:
— Ты слегка опоздал с защитой жены, тебе не кажется?
— Честно, Сара, прекрати. Рут не имеет к этому никакого отношения. — Он разозлился, но нельзя же было просто встать и уйти.
Сара встала сама:
— Вот что я скажу тебе, Кристиан. Реши, чего ты от меня хочешь, и дай мне знать, идет? — Она повернулась и ушла, не оглянувшись.
Он ее не окликнул. Сидел за круглым белым столом и не сводил глаз с озера. Поверхность была такой гладкой, что казалось, будто кто-то натянул сверху пленку. Лодки ждали, утки плавали. Он глубоко вздохнул и понял, как же хорошо быть одному.
До дня рождения Хэла в следующую субботу осталось шесть дней, хотя на самом деле пять, поскольку трудно рассчитывать сделать что-то в день события. А Рут все еще не дала Агате точный список гостей. Рут начала казаться Агате жалкой, даже отвратительной. Дети вернулись после поездки в том еще состоянии. Бетти была все мокрая, а Хэл голодный. Агата волновалась, как бы ему не стало плохо от всех бутылочек, которые ему подсунули.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
