привлёк моё внимание. Всё внимание. – Он сжал в кулаке бутылочку со святой водой. – Мне пришлось оставить важного клиента, чтобы приехать сюда. А теперь ещё и директор думает… Даже и не знаю, что он думает. Но ты уже дважды разбил окна в спальне, а теперь ещё и школьные зеркала. Что дальше? Я не позволю тебе заниматься членовредительством.
– Я им и не занимаюсь! – Я закричал так громко, что спугнул птицу на соседнем дереве и привлёк внимание учителей, вышедших на перемену, – те могли бы подумать, что где-то дерутся ученики.
Отец понизил голос:
– В понедельник утром ты пойдёшь к доктору Миджли. Мы докопаемся до истины. Я не допущу, чтобы на наши жизни повлияла…
– Что? Смерть мамы? Ты не можешь жить дальше и делать вид, что ничего не произошло. Я всё ещё люблю её.
Отец снова ударил по крыше машины, на этот раз оставив вмятину размером с кулак.
– Я тоже её люблю, – зашипел отец. – А теперь садись в машину. И ты пойдёшь к доктору Миджли. Первым же делом. В понедельник.
Я открыл было рот, собираясь возразить ему, но он уже сел в машину и захлопнул дверцу. Прекрасно. Пусть отец всё отрицал, главное, я теперь знал, что я экстрасенс. А ещё я знал, что, если Елена и Фрэнк не помогут мне остановить злого духа, меня ждут большие проблемы.
Глава тринадцатая
Я раздражённо толкнул дверь «Агентства» тёти Елены: дверной колокольчик бешено зазвенел, шрам на бедре отозвался болью. С порезами на руках и отметинами на шее я почти забыл о своей травмированной ноге. Почти.
Ханна и Джейсон вместе разглядывали книгу об усиленных оберегах. Я сначала глазам не поверил: почему Джейсон тусуется здесь с ней? Он мой лучший друг, а не её. Почему он не дождался меня после школы? Я почувствовал себя преданным, чуть не забыв, что уехал из школы пораньше вместе с папой. Может, Джейсон всё же пытался разыскать меня после уроков? Может, они вместе искали, пока я торчал дома и умолял папу отпустить меня к Ханне, чтобы вместе делать домашнее задание? Точнее, чтобы заняться призрачной работой.
Заметив меня, Джейсон и Ханна сразу бросились навстречу.
– Что произошло сегодня в школе? – спросила Ханна, не переводя дыхания.
– Болтали, что ты разбил зеркала в туалете и до чёртиков напугал Билли и Дэвида, – еле сдерживая смех, поделился Джейсон. – Жаль, я не видел этого своими глазами. Я подслушал, как Томми Лорд сказал, что Дэвид ревел в учительской.
– Плевать я хотел на Билли и Дэвида. Пусть боятся, они это заслужили… – пробубнил я, всё ещё злясь на Джейсона за то, что тот не пришёл ко мне домой сразу после школы, предпочтя погулять с моей двоюродной сестрой.
– Алекс, что случилось с твоей шеей? – Рот Ханны открылся от удивления, став похожим на большое яйцо.
Тётя Елена появилась из ниоткуда. Вероятнее всего, она копошилась в задней подсобке, о чём красноречиво говорила пыль на её волосах.
– Алекс Ленард, – она развернула меня лицом к себе и, нахмурившись, осмотрела отметины на моей шее. – Следы от пальцев. Царапины. Обычно они не такие сильные, – пробормотала она себе под нос. – Ты использовал святую воду?
– Да. И соль тоже. Прошлой ночью он не смог попасть в дом, но снова разбил окно, и теперь папа думает, что это делаю я. А потом он напал на меня в школе и разнёс все зеркала в туалете. – Я вздохнул. – Директор в замешательстве, а папа решил, что я отчаянно пытаюсь привлечь его внимание.
– Я бы поговорила с твоим отцом… – Тётя Елена посмотрела на меня с жалостью – Но, боюсь, это не поможет.
– За что он так ненавидит экстрасенсов? – недоумевала Ханна. – Даже если они виноваты в том, что произошло, теперь они помогают справиться с последствиями. Они же никому не вредят.
Елена вздохнула, взъерошив свои волнистые волосы:
– Когда твоему отцу было десять, его лучший друг Джефф успешно прошёл тест на способности. Крис был так взволнован, что его лучший друг оказался экстрасенсом. Они продолжали общаться и даже виделись по праздникам, и Джефф рассказывал ему всё о своей новой жизни. Но потом – им тогда было по одиннадцать – Джефф погиб во время одной из тренировок. Его убил злой дух. С тех пор твой папа возненавидел призраков, экстрасенсов и вообще всё, что связано с Осложнением. Он ненавидит то, что они сделали с Джеффом и со всем миром.
С трудом верилось, что эта история – правда. Папа никогда её не рассказывал. Но в таком ключе его отношение ко всему паранормальному становилось намного понятнее. Неудивительно, что мама избегала разговаривать с ним о работе.
Тётя Елена подхватила свою сумочку:
– Идёмте, дети. Нас ждёт мистер Грейвз.
Ханна поёжилась, и я вопросительно посмотрел на Джейсона, гадая, известно ли ему что-нибудь об этом человеке. Но он только пожал плечами.
– А кто он? – Мне почему-то не нравилась его фамилия.
– Смотритель кладбища, Гарри Грейвз. После похорон твоей мамы мы с ним расстались не в лучших отношениях. Но никто больше него не знает о духах – об их приходах и уходах, – даже городские экстрасенсы.
* * *
Ханна вприпрыжку бежала по тротуару вдоль забора кладбища, в металлический узор которого искусно вплетались большие кованые сигилы. Здесь были как обычные защитные знаки, так и печати, призванные связать духов, чтобы те не могли покинуть пределов своего последнего пристанища. Над воротами висел одинокий ярко-фиолетовый Глаз Бога. Там же посетителей встречали две высокие газовые лампы, всегда заправленные и отбрасывающие мерцающий призрачный свет. На кладбища не разрешалось проводить электричество.
Мы остановились под Глазом, и тётя Елена прошептала молитву. Я же прикоснулся к маминому Назару, надеясь на удачу. И только Ханна, как ни в чём не бывало, продолжала подпрыгивать.
– Прекрати, пожалуйста, – сорвался я, раздражённый стуком её каблуков о каменный тротуар.
– Мне не нравится мистер Грейвз. Он жуткий. – Она плотнее запахнула куртку.
– Никакой он не жуткий. Просто старый. – Тётя Елена повела нас к домику смотрителя.
Ханна фыркнула:
– Он, наверное, старше динозавров и…
– Ханна, – перебила её тётя Елена, – ему восемьдесят лет.
– Ого! Да он и правда старый. – Брови Джейсона взметнулись вверх.
– Я всё ещё считаю, что он жуткий. – Ханна накрутила волосы на палец и сунула кончик пряди в рот.
– Он проводит очень много времени на воздухе, возможно, поэтому он такой морщинистый, – пояснила тётя Елена. – Он ухаживает за этим местом уже больше полувека.
Тётя Елена постучала в дверь домика, испещрённую множеством сложных знаков. Дверь распахнулась, и на пороге показался очень худой мужчина с обветренным лицом. Я мгновенно узнал его: это он тогда манил меня пальцем с кладбища. По спине поползли мурашки.
– Мистер Грейвз, – легонько кивнув, тётя Елена первой вошла в дом.
– Елена, – его голос скрипел, словно
