бы оттуда пакеты с вкусной едой, купленной для нас в магазине. Но подобные шутки маме обычно совсем не удавались. Папа всегда говорил, что для этого она слишком плохо умеет врать.
Так, главное – не паниковать, решила я. Мама часто витает мыслями где-то далеко, к этому все давно привыкли. И слушает частенько вполуха. С ней порой бесполезно даже пытаться разговаривать – сразу видно, что она думает о чём-то другом. Но раньше это было как-то безобидно. Какой бы рассеянной мама порой ни становилась, она нас очень любила. И ни за что не оставила бы голодными.
Ещё больше беспокойства вызывало поведение папы. Учителя редко бывают рассеянными, они обычно отличаются дотошностью – иначе, наверное, выбрали бы другую профессию. Таким вообще-то был и наш папа – вот только не сегодня.
Беспокойно наматывая на палец прядь волос, я пыталась понять, в чём же тут дело. А где-то в глубине живота у меня шевелилось нехорошее чувство – я начинала подозревать, что произошло нечто ужасное...
Глава 16
Торопливо открыв дверцу старого кухонного шкафчика для посуды, я вытащила оттуда банку с отложенными «на чёрный день» монетками. Папа всегда оставлял на кухне немного мелочи – на всякий непредвиденный случай. А сейчас определённо был один из них.
Я быстро сунула ноги в кроссовки и взяла Бенно за руку:
– Собирайся, пойдём где-нибудь перекусим. Сегодня у нас будет шикарный завтрак!
Нельзя было дать Бенно почувствовать, что мной уже всерьёз овладело беспокойство и что я не больше его понимала, что творится с нашими родителями.
Над палисадником светило солнце, в воздухе пахло теплом. Мы с Бенно шагали по Лавандовой улице в сторону пекарни. Между тротуарами, обрамлявшими улицу с обеих сторон, пролегала старинная булыжная мостовая. Камни её сотни лет полировали колёса, поэтому со временем они стали гладкими и округлыми.
В саду дома на противоположной стороне улицы, наискосок от нас, загорала фрау Норман. Лёжа в шезлонге, она потягивала через соломинку какой-то яркий напиток. Когда фрау Норман впервые пришла к нам в гости на виллу «Эви», она всё твердила, что Бенно самый милый и очаровательный ребёнок на всей улице, и теперь он, завидев соседку, просиял от радости и принялся махать ей рукой:
– Приве-е-ет!
Но фрау Норман лишь сдвинула на нос солнцезащитные очки и вопросительно взглянула поверх них на Бенно – так, словно видела его впервые в жизни. Даже не улыбнувшись в ответ, она спрятала глаза за чёрными стёклами и откинулась на спинку шезлонга.
Бенно поморщился, но я посмотрела на него с выражением «понятия не имею, что с ней, да и какая разница» и потянула его за руку дальше.
Люди совсем с ума посходили, что ли?!
В пекарне, казалось, все тоже были чем-то странно взбудоражены.
– Это просто уму непостижимо! – сказала какая-то полненькая рыжеволосая женщина, стоящая перед нами у стойки. – Нет, вы себе это представляете? Сажусь я, значит, в автобус номер двадцать девять, чтобы поехать на работу, – и что же? Водитель автобуса берёт и едет в совершенно другом направлении! И даже не делает остановок, чтобы люди могли выйти! Просто едет и едет.
– Ну и ну! – удивился стоящий рядом с ней мужчина. – И что, никто ему так об этом и не сказал?
– Да нет же, сказали конечно! Все в автобусе просили его развернуться и двигаться по обычному маршруту. Но этот болван никого не слушал и ехал дальше. Всё дальше и дальше! И только через пять населённых пунктов вдруг остановил автобус и припарковался. Поперёк дороги!
– Не может быть! – продавщица за прилавком в ужасе покачала головой. – Но как же так?!
– А вот так! – голос женщины постепенно становился всё громче. – Он вдруг спонтанно решил отправиться в поход! – Тут она, задохнувшись от возмущения, сделала паузу, чтобы набрать в лёгкие побольше воздуха. – И ещё спросил нас, не желаем ли мы пойти с ним! А потом просто вышел из кабины и зашагал прямиком в лес! Нет, вы представляете себе?! Я обратно в город два часа пешком добиралась!
Взрослые встревоженно заговорили наперебой. Один мужчина даже рассказал, как его зубной врач утром чуть было не покрасил ему зубы красным лаком для ногтей. В другое время я бы наверняка над этим посмеялась – но не теперь. Нехорошее чувство внутри вновь дало о себе знать.
Вокруг становилось всё больше людей, ни с того ни с сего позабывших, кто они и что им нужно делать. Что же это такое творится?!
В тесном помещении стоял такой гул, что мне пришлось почти прокричать свой заказ продавщице, хотя я стояла с ней лицом к лицу. Чуть позже мы с Бенно, держа в руках дымящиеся чашки, заняли место за столиком у окна между влюблённой парочкой и мужчиной в костюме и стали прихлёбывать горячий какао. Не веря своим глазам, я наблюдала за тем, как этот мужчина заказал торт целиком и тут же стал есть его кусок за куском. Круглый кремовый торт, покрытый блестящей глазурью и маленькими шоколадными сердечками!
– У вас всё в порядке? – тихо спросила я его.
Мужчина обернулся ко мне. Полная бисквита и крема чайная ложка, которой он ел торт, зависла в воздухе. Он посмотрел на меня так, будто то ли не понял смысла моего вопроса, то ли счёл его глупым и неуместным. Наконец он просто отвернулся и засунул ложку себе в рот.
По спине у меня побежали мурашки.
Когда круассаны с какао исчезли в наших животах, я подошла к стойке, чтобы расплатиться, и мы с Бенно вышли из пекарни.
– Давай ещё зайдём в супермаркет, купим хлеба и молока, хорошо?
– Ну ладно, раз уж так нужно, – кивнул Бенно.
Супермаркет находился парой кварталов дальше. Бенно, живот которого теперь был полон какао, бодро бежал впереди.
– Смотри, собака без хозяина! – громко воскликнул он через несколько метров.
Я на секунду испугалась: навстречу нам и правда двигался здоровенный пёс песочной масти. Волоча за собой поводок, он перебегал то на одну сторону улицы, то на другую. Чуть позже я заметила бесцельно порхающего над ним волнистого попугайчика жёлто-зелёной окраски. Неподалёку от меня пёс остановился и, задрав лапу, пописал на детский трёхколёсный велосипед у ворот. К нам тут же подбежала возмущённая мать. Я лишь подняла руки, заверив её, что собака не моя,
